Мир петроглифов Монголии

Сначала лоси, олени, быки показаны идущими или стоящими, с расчлененными телами. Затем на смену единичным фигурам приходит изображение сцен охоты, но не обычной, а мифической: огромные олени и быки преследуемы десятками собак и окружены мелкими фигурами оленей, быков и т.д. На этом этапе изобразительного искусства (развитой бронзовый век, середина II тысячелетия до н.э.) олени часто переданы на длинных (84/85) вытянутых ногах (как бы в позе жертвенных животных), иногда уже с птичьими клювами, но всегда с вертикальными рогами. Тот же образ фантастического зверя с птичьим клювом, а иногда с птичьими лапами сохраняется и позднее. В начале I тысячелетия до н.э. этот образ трансформируется следующим образом: олень имеет неестественно длинное тело, заполненное десятками квадратов (позднее сохраняется лишь деление на основные части), длинные вытянутые ноги и, что особенно интересно, ветвистые рога, простертые вдоль всего тела. Ветвистые рога, клювообразная морда, горб на преувеличенно вытянутом теле — все это выдает то новое, что станет каноном в искусстве скифского времени в середине I тысячелетия до н.э.

Рис. 30. Рисунки в «декоративном стиле» эпохи бронзы. Чулуут

Итак, в центре Азиатского материка, на территории, где были воздвигнуты в I тысячелетии до н.э. сотни оленных камней (не (85/86)

Рис. 31. Олени эпохи бронзы

встречающиеся в таком количестве ни в одной из других частей обширного «скифского» мира), удается проследить становление одного из канонических элементов «звериного стиля» — образа знаменитого «скифского оленя». В течение более тысячи лет, с эпохи энеолита до бронзового века, на территории Центральной Азии шел процесс становления этого канона. Если образ «скифского оленя» может быть назван каноническим, то изображение животных в эпоху развитого бронзового века (карасукский период или период колесниц) следует считать протоканоническим. Формирование этого и подобных образов шло в Монголии, как и в других местах, путем частичной символизации. На бронзовых (86/67) карасукских кинжалах, ножах, шильях мы видим изображения голов оленей, баранов, козлов с огромными ушами, глазами и рогами, а среди петроглифов — описанных выше копытных с длинными телами, заполненными пятнами, полосами и другими фигурами. В недрах этого стиля, условно названного нами декоративным и датируемого изображениями колесниц, т.е. серединой II тысячелетия до н.э., и вырабатывался «звериный стиль», характерный для следующей эпохи ранних кочевников.

Рис. 32. Сцены охоты. Чулуут

Проследив преемственность декоративного стиля от более древних памятников эпохи энеолита и наметив несколько этапов перехода от него к изображениям «скифского оленя», мы получаем (87/88) непрерывный изобразительный ряд, свидетельствующий о становлении канона. Выявив его элементы в предшествующие эпохи, мы тем самым удревняем это своеобразное искусство до начала II тысячелетия до н.э.

Стержнем и основой этого искусства был миф, возникший еще в каменном веке. Для передачи этого мифа, воплощавшего представление людей той эпохи об окружающем их мире, древние художники искали оптимальные варианты, позволявшие им рассказать о многом в предельно сжатой форме. Символ солнца, колесница и олень совмещались в едином понятии: луна в рогах быка, солнце в рогах оленя объясняли их место на небе. Особое место занимали лось-солнце и солнцерогий олень. Подобные рисунки известны на Чулууте IV и на Алтае (долина р. Елангаш) рядом с колесницами [Окладников и др., 1979, табл. 90, 4, табл. 31, 39, 91]. Сохатые с солнцами в рогах донесли до нас миф о лосе-солнце, олене-солнце, похитивших дневное светило.

Миф о звере-чудовище, проглотившем солнце, объясняющий происхождение дня и ночи, существовал у многих народов, в том числе у народов Сибири. У эвенков космический лось Хэнглэн связан со сменой дня и ночи: Хэнглэн похитил на небе солнце, увидев его на вершине горы, поднял его на рога и унес в небесную тайгу. На земле наступила ночь, продолжавшаяся до тех пор, пока богатырь Маин не догнал зверя и не поразил его стрелой. Изображение чудовища, проглотившего солнце, встречена неоднократно и среди петроглифов Сибири, например на Лене на знаменитой Шишкинской писанице, на Енисее. На чулуутских петроглифах изображение солнцерогого оленя аналогично алтайским и потому может быть датировано эпохой колесниц, как и на Алтае.

Лось и олень были центральными персонажами древней мифологий на широкой территории Северной и Восточной Азии, где «великий зверь» ассоциировался с понятием вселенной. Так, к мифах нанайцев Амура термины «лось» и «вселенная» до сих пор едины, а в эвенкийских словарях «бугады мушун» означает «хозяин вселенной», а «буга» значит «хозяйка рода» и «лосиха, самка дикого оленя».