Нет, мой отец погиб не на войне —Был слишком стар он, чтобы стать солдатом.В эвакуации, в сибирской стороне,Преподавал он физику ребятам.Он жил как все. Как все, недоедал.Как все, вздыхал над невеселой сводкой.Как все, порою горе заливалНа пайку хлеба выменянной водкой.Ждал вести с фронта — писем от меня,А почтальоны проходили мимо…И вдалеке от дыма и огняБыл обожжен войной неизлечимо.Вообще–то слыл он крепким стариком —Подтянутым, живым, молодцеватым.И говорят, что от жены тайкомВсе обивал порог военкомата.В Сибири он легко переносилТяжелый быт, недосыпанье, голод.Но было для него превыше силСмиряться с тем, что вновь мы сдали город.Чернел. А в сердце ниточка рвалась —Одна из тех, что связывают с жизнью.(Мы до конца лишь в испытанья часОсознаем свою любовь к Отчизне.)За нитью — нить. К разрыву сердце шло.(Теперь инфарктом называют это…)В сибирское таежное селоВползло военное второе лето.Старались сводки скрыть от старика,Старались — только удавалось редко.Информбюро тревожная строкаВ больное сердце ударяла метко.Он задыхался в дыме и огне,Хоть жил в Сибири — в самом центре тыла.Нет, мой отец погиб не на войне,И все–таки война его убила…Ах, если бы он ведать мог тогдаВ глухом селе, в час отступленья горький,Что дочь в чужие будет городаВрываться на броне тридцатьчетверки!* * *Патефон сменяла на пимы —Ноги в них болтаются как спички.…Обжигает стужа той зимы,Той — невыносимой для москвички.Я бегу вприпрыжку через лес,Я почти что счастлива сегодня:Мальчик из спецшколы ВВСПригласил на вечер новогодний!Навести бы надо марафет,Только это трудновато ныне —Никаких нарядов, ясно, нет,Никакой косметики в помине.Нету краски для бровей? Пустяк!Можно развести водою сажу.Пудры нету? Обойдусь и так!Порошком зубным свой нос намажу.…Вот уже мелодии рекаПовела, качнула, завертела.Мальчугана в кителе рукаМне легла на кофточку несмело.Я кружусь, беспечна и светла,Вальс уносит от войны куда–то.Я молчу, что наконец пришлаМне повестка из военкомата…