Мир, полный демонов: Наука — как свеча во тьме

Китайцы изобрели подвижные литеры, порох, ракету, магнитный компас, сейсмограф и систематические, под запись, наблюдения неба. Индийские математики придумали нуль, с которым так удобно считать, а значит, дали науке количественную меру. Календарь ацтеков был куда лучше, чем у тех европейцев, которые нахлынули и уничтожили их цивилизацию: этот календарь точнее и на более долгий срок предсказывал положение планет. Но внутри этих цивилизаций, по мнению Кромера, не развивался вопрошающий, скептический, экспериментальный метод. Этот метод зародился в Древней Греции:

Объективное мышление эллинов сложилось благодаря целому ряду специфических факторов. На первое место среди них я поставлю народные собрания, где люди учились рациональными доводами убеждать друг друга. Второй по значению фактор — экономика морских держав, уберегавшая от изоляционизма. Третий фактор — огромный и разнообразный грекоязычный мир, где свободно путешествовали ученые и другие люди по своим надобностям. Четвертый — сложившееся независимое сословие купцов, нанимавшее детям учителей. Пятый фактор — «Илиада» и «Одиссея» — два поэтических шедевра и воплощение свободного рационального мышления. Шестой фактор — литература в целом не контролировалась религией. И седьмой фактор — такие условия сохранялись на протяжении тысячи лет.

Совпадение всех семи факторов в одной великой цивилизации — невероятная удача. В истории человечества такое не случалось дважды.

Многое в этих рассуждениях мне по сердцу. Древние ионийцы и впрямь — первый среди известных нам народов — сделали источником мирового порядка и даже самого существования Вселенной не богов, а законы и силы природы. Лукреций воздавал грекам хвалу именно за это: «Природа освободилась, избавившись от своих высокомерных господ, и начала делать все сама без вмешательства богов». Однако имена этих ионийцев и их открытия упоминаются разве что во введении к курсу философии, а так они вовсе не на слуху. Они забыли богов — и их постигло забвение. Мы отнюдь не стремимся увековечивать память скептиков, а уж их идеи — еще менее. Герои, пытавшиеся объяснить мир в терминах материи и энергии, могли появляться вновь и вновь в разных культурах, но их тут же обрекали на забвение жрецы и философы — приверженцы традиционной мудрости, ведь и подвиг ионийцев был практически забыт после эпохи Платона и Аристотеля. Учитывая множество культур, множество таких экспериментов, можно допустить, что приживался этот метод далеко не всякий раз.

Прошло всего 10 000-12 000 лет с тех пор, как впервые были одомашнены растения и животные и началась цивилизация. Прорыву ионийцев 2500 лет, и он почти стерся из памяти. Можно обнаружить первые шаги к научному методу в Древнем Китае, в Индии и в других местах — неуверенные, незавершенные, не принесшие таких результатов, как в Греции. Но что было бы, если бы не появились ионийцы и греческая математика и наука в целом не достигли расцвета? Возможно ли, чтобы никогда больше в истории человечества наука уже не возникла бы? Или, принимая во внимание множество культур, множество исторических вариантов, мы вправе допустить, что нужная комбинация факторов раньше или позже сложилась бы где-то в другом месте — на Индонезийских островах или на Карибских, где-то на периферии центрально-американской цивилизации, куда так и не добрались бы конкистадоры, или в норманнских колониях на побережье Черного моря?