Мир, полный демонов: Наука — как свеча во тьме

Маленькая группа охотников идет по цепочке следов, оставленных копытами. Под деревьями они ненадолго задерживаются и внимательно изучают отпечатки в песке: здесь тот след, по которому они идут, пересекается с другим. Охотники быстро устанавливают, какие тут прошли животные, сколько их было, какого возраста и пола, не было ли среди них раненых, с какой скоростью они передвигаются, как давно прошли, не идут ли за ними другие охотники, есть ли надежда нагнать добычу и сколько на это понадобится времени. Решение принято, они наклоняются почти до земли, касаясь рукой следа, испускают сквозь зубы негромкий свист, похожий на дуновение ветра — и вперед. Знаки, оставленные животными на земле, они читают безошибочно: антилопы гну или окапи окажутся именно там, где они ищут, именно в том количестве, которое они насчитали. Охота увенчается успехом. Мясо несут во временный лагерь. Все пируют.

Это достаточно типичное описание охоты племени кунг сан в Калахари. Ныне этот народ, кочевавший между территориями Ботсваны и Намибии, находится, увы, на грани полного исчезновения, однако на протяжении нескольких десятилетий антропологи успели изучить их образ жизни. Их источником существования были охота и собирательство, как у всего человечества до последних 10 000 лет, когда удалось одомашнить растения и животных, — тогда жизнь человечества изменилась и, видимо, навсегда. Эти жители Калахари отличались таким охотничьим чутьем, что армия ЮАР нанимала их для охоты на людей во время войн с соседними государствами. Опыт общения с армией белых людей во многих отношениях поспособствовал скорейшему исчезновению традиционного образа жизни бушменов — он и так разрушался постепенно на протяжении столетий при каждом соприкосновении с европейской цивилизацией.

Как они это делали? Каким образом, бросив один лишь взгляд, успевали узнать так много? Сказать, что они были внимательными наблюдателями — значит не сказать ничего. Как они это делали? Вот что рассказывал антрополог Ричард Ли: «Они изучали форму отпечатков. Когда животное двигается быстро, след слегка вытягивается. Хромое животное бережет больную ногу, старается ее не нагружать, и потому это копыто оставляет не столь глубокий след. У крупного животного и отпечатки шире и глубже. А все эти соотношения — целую таблицу — охотники держат у себя в голове».

В течение дня следы постепенно выветриваются, их края осыпаются вовнутрь. На дне отпечатка скапливается нанесенный ветром песок. Могут попасть туда и листья, небольшие сучки, трава. Чем больше пройдет времени, тем сильнее эрозия.

В принципе этот метод мало чем отличается от анализа кратеров, оставленных при столкновении планеты с астероидами: при прочих равных, кратер со временем становится менее глубоким, т. е. чем он мельче, тем древнее. Кратер с осыпавшимися краями, с низкой пропорцией глубина /диаметр, с большим количеством тонкодисперсных включений на дне — древнее тех, которые сохранились лучше, ведь для столь далеко зашедшей эрозии потребовалось немало времени.

Причины деградации кратера могут меняться для разных планет, от пустыни к пустыне, от эпохи к эпохе, но если вам известны причины, то вы сможете многое узнать, судя по тому, насколько отчетлива или расплылась форма кратера. Точно так же появление насекомых или отпечатков других копыт поверх проложенного следа свидетельствуют о том, что след уже несвежий. Хрупкость стенок в углублении определяется количеством влаги в почве и скоростью ее высыхания с того момента, как вдавившееся в землю копыто обнажит этот внутренний слой — все эти приметы тщательно изучаются народом кунг сан.