Мир, полный демонов: Наука — как свеча во тьме

Согласно сообщению Лоренса Райта психиатр Джордж Гэнэвей как-то раз под гипнозом убедил легко внушаемую пациентку, что в ее воспоминаниях о некоем определенном дне имеется провал в пять часов. Затем он заговорил о ярком свете, появившемся у нее над головой, и женщина тут же сообщила, что это НЛО и пришельцы. Психиатр спросил, не производились ли над ней опыты, и получил в ответ развернутый рассказ о похищении инопланетянами. После сеанса, просмотрев видеозапись этого разговора, женщина признала, что речь шла о сновидении, которое психиатр уловил в тот момент, когда оно формировалось. Тем не менее она еще не раз возвращалась к сюжетам этого «сновидения» на протяжении следующего года.

Психолог из Университета штата Вашингтон Элизабет Лофтус убедилась, что и без гипноза можно убедить человека в том, что он якобы что-то видел. Типичный эксперимент: людям показывают видеозапись автомобильной аварии. Затем их расспрашивают об увиденном, одновременно осторожно подбрасывая им ложную информацию. Например, как бы между делом упоминается знак «стоп», хотя в записи он не фигурировал. Когда испытуемым объясняют, каким образом они вдались в обман, некоторые яростно протестуют, настаивая, что отчетливо помнят этот знак. Чем больше времени пройдет между просмотром фильма и моментом, когда будет выдана ложная информация, тем легче осуществляется подтасовка. Лофтус приходит к выводу, что «воспоминания больше похожи на постоянно редактируемый сюжет, нежели на свод первичной, раз навсегда отложившейся информации».

Можно привести много других примеров, в том числе ложные воспоминания взрослого о том, как малышом он потерялся в торговом центре. Стоит подбросить ключевую идею, и пациент сам нарастит на нее плоть и добавит убедительные детали. Достаточно немногих намеков и вопросов, особенно в условиях психотерапевтического сеанса, чтобы возникли отчетливые, хотя и полностью вымышленные воспоминания. Память легко подделать. Ложные воспоминания удается укоренить даже в сознании людей, вовсе не считающих себя легковерными.

Стивен Сеси из Корнелльского университета вместе с коллегами убедился, что особенно восприимчивы к внушению (как того и следовало ожидать) маленькие дети. Если первоначально ребенок отвечает на вопрос верно и говорит, что никогда не попадал рукой в мышеловку, то позднее вспоминает это событие весьма отчетливо, снабжая его множеством самостоятельно придуманных подробностей. Если ребенку сообщают, что с ним, когда он был мал, произошло то-то и то-то, со временем он начинает без сопротивления признавать эти привитые ему воспоминания. Просматривая видеозаписи бесед с детьми, даже профессионалы с трудом отличают ложные воспоминания от истинных. Есть ли у нас основания считать, что взрослые безусловно непогрешимы?

Президент Рональд Рейган провел Вторую мировую войну в Голливуде, но это не мешало ему увлеченно повествовать о собственном участии в освобождении узников нацистского концентрационного лагеря. Он жил в мире кино и, видимо, перепутал фильм с реальными воспоминаниями, которых у него не было. Во время обеих предвыборных кампаний Рейган рассказывал об отваге и самоотверженности солдат Первой мировой, которые всем нам служат примером, вот только сюжет он приводил не из жизни, а из фильма «Крыло и молитва» (A Wing and a Prayer) — этот фильм и на меня произвел сильное впечатление, когда я посмотрел его в девять лет. В выступлениях Рейгана можно найти немало примеров такого рода. И нетрудно догадаться, какими опасностями грозит миру неумение политических, военных или религиозных лидеров или же ведущих ученых отличать факт от фантазии.

Юристы специально готовят свидетелей к даче показаний. Зачастую им велят повторять свой рассказ снова и снова, пока не получится «правильно», чтобы они запомнили и воспроизвели на суде именно ту историю, которую затвердили в кабинете адвоката. Стираются опасные нюансы, подчас эта повесть в существенных деталях расходится с тем, что произошло на самом деле, но свидетели (как удобно!) могут забыть даже о том, что их воспоминания подверглись такой обработке.

Эти особенности приходится учитывать, оценивая общественное влияние рекламы и пропаганды. И мы также видим, что психотерапевты должны с большой осторожностью подходить к сюжетам о похищении инопланетянами, тем более что беседа с пациентом, как правило, происходит спустя много лет после предполагаемого события: во время сеанса терапевт рискует сам «подсадить» или как минимум выбрать сюжет, который и будет ему рассказан.

Возможно, наши воспоминания — это обрывки подлинных событий, вшитые в ткань нашего воображения. Умелый «портной» сошьет запоминающуюся историю, которую будет легко воспроизвести. Сами по себе, не привязанные ни к каким ассоциациям, эти обрывки труднее извлечь. Чем-то схоже с научным методом в целом: отдельные данные запоминаются, анализируются и объясняются в рамках цельной теории. Впоследствии легче припомнить теорию, чем эти данные.