Мир, потерянный временем

Между лабиринтом и лесом распростёрлась широкая поляна, освещаемая лишь лунным светом. Именно по ней сейчас бежали масу в объятия безжалостной и холодной смерти. Джулия не видела людей мистера Эрленда – она могла только слышать, откуда доносился звуки стрельбы. Спрятанные под покровом ночи, они и не думали выступать на поляну, под стрелы, что вслепую выпускали кентавры. И чем ближе масу приближались к лесу, тем больше тел оставалось лежать на земле, пропитывая почву собственной кровью. И лишь единицы смогли достигнуть цели и сразиться с хмари.

В тоже время с противоположной стороны леса вышла группа во главе с мистером Эрлендом и направилась в сторону входа в лабиринт. Заметив это, Джулия бросилась убегать, но, оказавшись среди высоких стен живой изгороди, она очень быстро заблудилась и сбилась с пути. Свернув в очередной тупик, она была готова разрыдаться от безысходности, но едва ей стоило поднять голову вверх, её взору предстали парящие в небе пегасы. Величественный размах их крыльев достигал пяти метров. Внешне они больше походили на дорогих, породистых скакунов, чья шерсть переливалась в слабом свете луны, а при солнечном освещении она сияла, подобно глади воды. У них была такая же длинная и шелковистая грива, что частично заплеталась в косы. Единственным их отличием были крылья. Два огромных, широких крыла имели густое оперение с идеально приглаженными перьями, что имели золотые жилы. А на предплечьях крыл и кистях имелась золотая широкая полоска.

Особое внимание Джулии привлекло то, что на спинах пегасов сидели драконы в человеческом обличье с луком в руках. И едва им стоило приблизиться к краю лабиринта, стрелы слетали с тетивы и летели одна за другой. В ответ зазвучали выстрелы, и пули стали поражать тела магических существ.

Спустя считанные минуты в одном из поворотов лабиринта зазвучали чьи-то голоса. Джулия с осторожностью направилась к источнику звука и обнаружила там кентавров, что спешили на помощь к своим сородичам. Наблюдая за тем, как они скрываются за очередной изгородью, девушка приняла решение следовать за ними. Она боялась того, что может заблудиться в многочисленных изгибах лабиринта, и также она боялась столкнуться с мистером Эрлендом или Брокком. Потому что была искренне уверена в том, что живой ей не уйти.

Повернув в коридор, что вёл на поляну, Джулия увидела несколько лежащих кентавров, на чьих телах зияли дыры от пуль, а из многочисленных ран бежала кровь. Чуть дальше лежали тела людей, из которых торчали стрелы, были и те, у кого в области живота кожа была распорота вместе с мышечной тканью до внутренних органов.

Сдерживая рвотные позывы, девушка устремила свой взгляд в стену, стараясь не смотреть на мёртвые тела, но каждый раз, когда она носком обуви запиналась об очередную руку, ей невольно приходилось опускать взгляд и видеть безжизненные глаза. В одном из таких тел она узнала своего бывшего друга, Брокка. Из его шеи торчала надломленная стрела, а из раны сочилась кровь, что стекала в небольшую лужицу на земле, оставляя на коже багровую дорожку. Сухие и потрескавшиеся губы были слегка приоткрыты, а на их уголках виднелись следы засохшей крови.

Несмотря на ненависть, которую Джулия испытывала к Брокку в последние сутки ей стало его безумно жалко. Он жил навязанной неприязнью к тем, кого никогда не знал и так и не смог узнать. Ему навязали эту бессмысленную борьбу. Из поколения в поколение они желали восстановить справедливость, доказать своё право быть свободными людьми, но парадокс заключался в том, что никто не лишал их свободы. Никто не посягал на их право выбора – никто, кроме их самих.

Наклонившись вперёд, девушка коснулась своей ладонью лица юноши, погладив его по щеке, она закрыла его глаза, одними губами произнеся:

– Мне так жаль.

Когда Джулия вышла на залитую лунным светом поляну – всё закончилось. Оставшихся в живых хмари связали верёвками, предварительно отобрав их оружие. Увидев среди них мистера Эрленда, девушка испытала разочарование. Он был единственным человеком, которому она искренне желала смерти – он заслужил её как никто другой. Но по злой иронии судьбы он был одним из трёх людей, кому удалось выжить – все остальные сейчас медленно остывали, оказавшись никому не нужными.

Когда первые тела погибших масу понесли через лабиринт к замку, Джулия молча следовала за ними, стараясь избегать чужих взглядов. Она даже не сразу заметила подбежавшую Томису, что с силой сжала её в объятиях.

– Я так волновалась за тебя, – дрожащим голосом проговорила нимфа.

– Со мной всё в порядке, – хриплым и уставшим тоном ответила хмари.

– Ирэтериэль ранена.

Джулия едва смогла разобрать слова подруги, но, когда до неё дошёл смысл сказанного, она подняла взгляд и заметила, что глаза нимфы находятся на мокром месте, а сама она выглядит очень измотанной.

– Всё хорошо, – обнимая Томису, проговорила Джулия. Но едва ей стоило коснуться подруги, из её груди вырвался громкий стон, а тело стало содрогаться от всхлипов.

– Эсей… Эсей…