Мир позавчера. Чему нас могут научить люди, до сих пор живущие в каменном веке

Главный факт, формирующий традиционный новогвинейский процесс компенсации и отличающий его от западного разрешения конфликтов, заключается в том, что участники почти любого спора на Новой Гвинее знакомы друг другу — или в силу уже существующих личных взаимоотношений, или по крайней мере они знают противника по имени, по имени его отца или по принадлежности к группе. Например, даже если вы, будучи новогвинейцем, лично не были знакомы с жителем соседней деревни, убившим вашу свинью, когда она бродила по лесу, вы наверняка слышали его имя, вам было известно, к какому клану он принадлежит, и вы знали нескольких членов этого клана. Так происходило потому, что население традиционной Новой Гвинеи состояло из малочисленных локализованных сообществ, куда входило от нескольких десятков до нескольких сотен человек. Люди на протяжении всей своей жизни оставались на территории своей общины или по особым причинам — таким как заключение брака или посещение родственников — совершали недалекие путешествия. Члены традиционных сообществ редко или никогда не сталкивались с совершенно незнакомыми людьми, как случается с нами — гражданами современных государств. В наших государствах мы, в отличие от новогвинейцев, живем в миллионном обществе, так что в повседневной жизни ежедневно должны иметь дело с ранее неизвестными нам людьми. Даже в малонаселенных сельских районах, где все соседи знают друг друга, таких как Биг-Хоул-Бэйсин в Монтане, где я в отрочестве проводил лето, все же появляются незнакомцы — например, кто-то проезжает через город и останавливается, чтобы заправиться. Более того, мы перемещаемся на большие расстояния — на работу, на отдых или просто по личной прихоти; таким образом, мы совершаем почти полное обновление своих контактов на протяжении жизни.

Итак, в обществе, существующем при государственном строе, большинство конфликтов, будь то автомобильная авария или деловой спор, происходит между незнакомцами, которые не знали друг друга раньше и не будут иметь ничего общего впредь. В традиционных же сообществах Новой Гвинеи любой спор касается кого-то, с кем вы имеете личные взаимоотношения или будете иметь их в будущем. Как максимум, у вас имеет место конфликт с жителем вашей собственной деревни, с которым вы встречаетесь постоянно и с кем вы не можете избежать ежедневных контактов. Как минимум, другой стороной в споре окажется кто-то, с кем в будущем вы не будете часто встречаться (как с тем жителем далекой деревни, который убил вашу свинью); однако все же такой человек живет на достижимом расстоянии и вы по крайней мере хотите рассчитывать на то, что от него больше не будет неприятностей. Поэтому-то главная цель новогвинейского процесса компенсации заключается в восстановлении прежних отношений, даже если они заключались в “отсутствии отношений” и непричинении друг другу неприятностей, хотя потенциал для этого и имелся. Однако в такой цели и определяющих ее главных фактах и заключается огромная разница с западной государственной системой разрешения конфликтов, в которой восстановление взаимоотношений обычно не играет роли, потому что никаких взаимоотношений не было в прошлом и не ожидается в будущем. Например, за свою жизнь я участвовал в трех судебных разбирательствах — с изготовителем шкафов, со строителем бассейнов и с агентом по недвижимости, с которыми я не имел дела ни до того, как возник с ними спор, ни после; я даже не слышал о них по завершении суда.

Для новогвинейца ключевым элементом в восстановлении нарушенных взаимоотношений является проявление уважения к чувствам другого, так что обе стороны насколько возможно стараются избавиться от гнева и восстановить прежние контакты (или их отсутствие). Хотя денежная выплата, подкрепляющая восстановленные отношения, теперь на Новой Гвинее повсеместно обозначается английским словом “компенсация”, этот термин обманчив. Такая выплата на самом деле — символический способ восстановления прежних отношений: сторона А “высказывает сожаление” стороне Б и проявляет понимание ее чувств, сама неся потери в виде компенсационных выплат. Например, в случае Билли и Мало отец Билли на самом деле хотел, чтобы Мало и его работодатели признали, что потеря отца мальчика и испытываемое им горе чрезвычайно велики. И Гидеон, передавая отцу Билли деньги, так и заявил: компенсация — ничего не стоящая чепуха по сравнению с ценностью жизни мальчика; это был просто способ выразить печаль и разделить чувства семьи Билли.