Мир позавчера

После разведывательного полета я вернулся в Соединенные Штаты и стал планировать экспедицию следующего года: высадку с вертолета на оползень и обследование пика. Практически каждую ночь, засыпая, я проворачивал в уме сценарии того, что буду делать, встретившись в лесу с кочевниками. Один вариант заключался в том, что я уселся бы, поднял руки, показывая, что не вооружен и не опасен, выдавил улыбку, вытащил из рюкзака шоколадку, откусил от нее, чтобы продемонстрировать, что она не отравлена и съедобна, и предложил остатки шоколадки им. Однако они могут быть уже в ярости или впасть в панику, увидев, что я роюсь в рюкзаке, как будто собираюсь вытащить оружие... Или я могу начать подражать крикам местных птиц, чтобы показать, что прибыл только для того, чтобы этих птиц изучать. Такие приемы часто помогают развеять настороженность новогвинейцев. Но они могут просто счесть меня сумасшедшим или предположить, что я прибегаю к какой-то птичьей магии. Если же я буду в обществе привезенных из других мест туземцев и мы повстречаем одинокого кочевника, может быть, нам удастся уговорить его побыть в нашем лагере; я подружился бы с ним, начал изучать его язык, и нам удалось бы добиться, чтобы он не созывал своих соплеменников, пока мы не закончим работу, не соберем свои вещи и не улетим на вертолете. Только... как нам удастся заставить перепуганного кочевника остаться на несколько недель в нашем лагере вместе с нами — нарушителями границы?

Я должен был понимать, что ни один из этих сценариев со счастливым концом даже отдаленно не соответствует реальности. Однако такое понимание не заставило меня отказаться от своего проекта. Мне все еще казалось самым вероятным, что мы просто не встретимся ни с какими кочевниками, потому что с воздуха не заметили ни одной хижины, а мой предыдущий опыт говорил, что живущие в предгорьях охотники-собиратели обычно не забираются на вершины гор. Так или иначе, когда я наконец вернулся на Новую Гвинею на следующий год, чтобы заняться намеченным исследованием пика, у меня так и не было плана, который наверняка сработал бы, встреться мы с кочевниками.

Наконец настал день начала экспедиции. Я собрал четверых своих друзей-новогвинейцев с Нагорья, расположенного в нескольких сотнях миль; у нас было около четверти тонны груза, и я нанял маленький самолет, который должен был доставить нас в ближайшую от нашего горного кряжа — в 37 милях от него — деревню со взлетно-посадочной полосой. Когда мы летели над предгорьями, я насчитал восемь хижин, разбросанных вдоль реки к востоку от горного кряжа, но даже и ближайшая из них отстояла от него на 25 миль. На следующий день в деревню прибыл нанятый мной маленький вертолет; он должен был совершить четыре рейса до того большого оползня, который я обнаружил во время разведки. Первым рейсом полетели двое новогвинейцев; они захватили палатки, топоры и припасы, которых им должно было хватить, если случится что-то непредвиденное и вертолет какое-то время не сможет вернуться. Всего через час вертолет вернулся, и пилот передал мне записку от улетевших с волнующей новостью: облетая пик, они обнаружили гораздо более подходящее место для лагеря — маленький оползень на большей высоте всего в трех четвертях мили от пика. Это означало, что мы получим возможность добираться из лагеря до пика всего за несколько часов и нам не понадобится переносить наши вещи от большого оползня и устраивать еще один лагерь. Следующими двумя рейсами вертолет переправил на новое место еще двоих новогвинейцев и остальной багаж.

С последним рейсом полетел я; мы также захватили остатки припасов. Во время полета я внимательно смотрел вниз, высматривая какие-либо признаки человеческого присутствия. Примерно в десяти милях от деревни со взлетно-посадочной полосой и в 27 милях от пика у небольшой реки стояла еще одна деревня, а чуть дальше я заметил две хижины, вероятно, принадлежавшие кочевникам; однако они находились в низине, далеко от предгорий кряжа. Как только мы достигли горной местности, никаких следов человека видно не стало: ни хижин, ни огородов, ничего. На Новой Гвинее расстояние в 27 миль, отделявшее наш лагерь от ближайшего человеческого жилья, было все равно что целый океан — если оценивать вероятность появления нежеланных посетителей. Может быть, нам везет, может быть, эти горы в самом деле необитаемы и здесь совсем не бывает людей...