Мир позавчера

Надежным может быть лишь такое доказательство, которое никто не захочет и не сможет подделать ради какого-либо преимущества. Поэтому-то религиозные «знаки» всегда столь затратны: огромное количество времени, посвященного изучению и регулярному совершению ритуалов, молитвы, пение гимнов, паломничества; большие затраты ресурсов, включая деньги, дары, жертвенных животных; публичное исповедание невероятных с рациональной точки зрения верований, которые окружающие могут высмеять как глупость; публичное причинение себе болезненных постоянных телесных повреждений, в том числе кровавые порезы чувствительных частей тела, уродование гениталий, отсечение фаланг пальцев. Если вы видите, что некто демонстрирует столь ценные знаки, оставляющие последствия на всю жизнь, эти знаки убедят вас гораздо более эффективнее, чем если бы этот человек просто заявил: «Доверяй мне, я с тобой, я ношу правильную шляпу (хотя мог купить ее вчера по дешевке и могу выбросить завтра)». По совершенно такой же причине, говорят биологи-эволюционисты, многие животные прибегают к столь же дорого обходящимся сигналам (вроде хвоста у павлина) — они заставляют других животных поверить тому или иному сигналу. Когда самец-павлин распускает свой роскошный хвост перед самкой, она может быть уверена, что самец, способный отрастить подобный хвост и выжить с ним, действительно обладает лучшими генами и лучше умеет находит пропитание, чем самец, лишь притворяющийся безупречным, но обладающий всего лишь маленьким хвостиком.

Интересным примером того, как религия поощряет групповую кооперацию и приверженность, служит показатель выживания американских общин. На протяжении всей истории Соединенных Штатов до настоящего времени люди экспериментировали, создавая сообщества, в которых могли бы жить рядом с теми, кто разделяет их идеалы. Некоторые из этих общин основаны на общности религиозных верований, другие имеют в основе нерелигиозные принципы; из последних многие возникли в 1960-1970-х годах. Однако все общины так или иначе подвергаются финансовому, практическому, социальному, сексуальному давлению и конкуренции со стороны других общин и внешнего мира в целом. В результате подавляющее большинство таких общин распадается, постепенно или мгновенно, еще при жизни их основателей. Например, в 1960-х годах одна моя приятельница основала общину в прекрасной, мирной, но глухой местности в северной Калифорнии. Однако постепенно в результате изоляции, скуки, личных трений и по другим причинам другие члены покинули общину, и в конце концов она осталась в одиночестве. Она все еще живет там, но теперь уже сама по себе, а не в общине.

Ричард Сосис проследил судьбы нескольких сотен религиозных и светских американских общин, основанных в XIX и начале XX века. Почти все они со временем распались, за исключением чрезвычайно успешных колоний религиозной группы, известной как гуттериты[19]: все двадцать колоний гуттеритов, попавших в выборку Сосиса, выжили. Однако 199 других общин, обследованных Сосисом, распались или вымерли, чему всегда предшествовала потеря веры в идеологию группы, а иногда и природные катаклизмы, смерть харизматичного лидера или враждебность окружающего населения. Однако вероятность распада была в четыре раза выше для светских общин, чем для религиозных. Несомненно, религиозная идеология гораздо эффективнее светской с точки зрения сплочения ее последователей; она не дает членам общины покинуть ее, даже когда это диктует здравый смысл, и позволяет устоять перед постоянными соблазнами, связанными, например, с общинной собственностью и риском злоупотреблений ею. Таким примером может служить Израиль, где существуют и религиозные, и светские (гораздо более многочисленные) кибуцы, и при этом первые из года в год оказываются более успешными, несмотря на высокую стоимость религиозных обычаев (например, воздержания от всякого труда один день в неделю).

Мера религиозного успеха

Другим объяснением, которое я нахожу полезным для разрешения религиозного парадокса, представляется подход биолога-эволюциониста Дэвида Слоуна Уилсона. Он заметил, что религия служит для выделения группы людей, конкурирующей с другими группами, исповедующими другие религии. Самой простой мерой относительного успеха религии является число ее последователей. Почему в современном мире живет больше миллиарда католиков, около 14,000,000 иудеев и нет ни одного альбигойца-манихея (члена многочисленного в Средние века христианского течения, верившего в то, что мир представляет собой арену борьбы добрых и злых сверхъестественных сил)?