Мир позавчера

Недостатки нашей государственной системы гражданского судопроизводства широко обсуждаются юристами, судьями, истцами и ответчиками. Дефекты системы правосудия Соединенных Штатов в более или менее резкой форме имеют место и в системах других государств. Одна из проблем заключается в том, что гражданский судебный процесс занимает очень долгое время, часто до пяти лет, поскольку уголовные дела рассматриваются в первую очередь и судья всегда переключится с рассмотрения гражданского иска на рассмотрение уголовного дела. Например, когда я писал эту главу, в графстве Риверсайд к востоку от моего родного города Лос-Анджелеса не рассматривалось ни одного гражданского иска из-за обилия уголовных дел. Это означает и для истца, и для ответчика пять лет неопределенности, жизни в подвешенном состоянии и эмоциональной пытки — по сравнению с пятью днями, которые потребовались на урегулирование неумышленного убийства Билли. (Впрочем, война между кланами, которая, возможно, началась бы, если бы конфликт не был разрешен путем переговоров, могла продлиться и гораздо дольше пяти лет.)

Вторым широко известным недостатком гражданского судопроизводства в США является тот факт, что в большинстве случаев проигравшая сторона не обязывается оплатить услуги юристов противоположной стороны, если это специально не было оговорено при заключении соответствующего контракта. Это обстоятельство, как часто указывается, создает преимущество для более богатого участника процесса (будь то истец или ответчик) и заставляет менее состоятельного истца соглашаться на компенсацию меньшую, чем его действительные потери, а менее состоятельного ответчика — на чрезмерные выплаты в пользу истца. Такая ситуация приводит к тому, что богатая сторона может шантажировать противника длительным и дорогостоящим разбирательством, всячески затягивать процесс и заявлять бесчисленные ходатайства с целью вымотать другую сторону финансово. Представляется нелогичным, что, хотя цель гражданского судопроизводства в США — восполнить потери пострадавшей стороны, от проигравшего участника не требуют оплаты издержек выигравшей стороны. Правовая система Британии и некоторых других стран, напротив, обязывает проигравшего оплатить по крайней мере часть затрат победителя.

Еще один недостаток гражданского судопроизводства является фундаментальным: оно занимается только ущербом, а эмоциональный катарсис, примирение рассматриваются как нечто вторичное или несущественное. В гражданских конфликтах, когда друг другу противостоят незнакомцы, которые больше никогда не будут иметь друг с другом дела (как, например, двое участников ДТП), иногда можно было бы предпринять что-то, способствующее эмоциональной разрядке и помогающее избежать чувства неудовлетворенности. Это могло бы выражаться всего лишь в предоставлении обеим сторонам (с их согласия) возможности высказать друг другу свои чувства, воспринять друг друга как человеческие существа с собственными побуждениями и страданиями. Это может быть достижимо даже в таких экстремальных обстоятельствах, как процесс по делу об убийстве, когда один из участников процесса — убийца, а другой — близкий родственник убитого. Обмен выражениями чувств, который имел место между Гидеоном и отцом Билли, — это лучше, чем никакого обмена эмоциями вообще. То же может быть сказано в отношении встречи сенатора Эдварда Кеннеди с родителями Мэри Джо Копекни[11], когда Кеннеди по собственной инициативе мужественно посетил их и посмотрел в лицо людям, чья дочь погибла из-за его ужасной неосторожности.

Хуже всего обстоят дела с бесчисленными случаями, когда противникам в гражданском иске так или иначе предстоит поддерживать отношения; особенно это касается разводящихся супругов с детьми, братьев и сестер, оспаривающих друг у друга наследство, деловых партнеров, соседей. Судебная процедура не только не помогает сгладить отрицательные эмоции, она часто делает их более мучительными, чем они были. Все мы знаем участников судебных разбирательств, чьи взаимоотношения в результате были отравлены до конца их жизни. Одним из примеров может служить случившееся с моей близкой знакомой: она и ее сестра были вызваны в суд как свидетели в споре их отца и брата из-за наследства. Враждебность, порожденная судебным разбирательством, была такова, что теперь моя приятельница и ее сестра судятся с собственной мачехой; обе они никогда больше не намерены общаться со своим братом.