Мир приключений, 1918 № 03

— Вы по чести думаете это, Хиненъ? — помолчавъ, спросилъ Джорданъ.

— Я знаю это, — кивнувъ головой, отвѣтилъ Биль.

— Такъ чего вы хотите отъ меня? — продолжалъ спрашивать Джорданъ.

— Уѣзжайте, — быстро сказалъ Хиненъ. — Не сейчасъ, а недѣли черезъ двѣ. — Видайтесь съ ней рѣже; скажите, что собираетесь уѣхать; потомъ уѣзжайте.

— И вы ждете, что я такъ поступлю?

Хиненъ покачалъ головой.

— Нѣтъ, — сказалъ онъ, — не жду.

— Такъ чего же вы ждете отъ меня? — опять спросилъ его Джорданъ.

Хиненъ вздохнулъ.

— Я думаю, намъ придется обмѣняться пулями…

— Вы поразили меня, Биль, — сказалъ Джорданъ, и его голосъ невольно дрогнулъ. — Знаете ли, трудно рѣшать такіе вопросы въ одну минуту. Дадите вы мнѣ недѣлю на размышленіе?

— А вы не будете видаться съ ней въ это время? — спросилъ Хиненъ.

— Не буду, — отвѣтилъ Джорданъ и взглянулъ на стѣнные часы. — Теперь половина девятаго, если до этого времени въ слѣдующій вторникъ вы не получите отъ меня извѣстій, знайте, что я буду искать васъ, какъ вы искали меня всѣ эти годы.

— Я думаю этимъ окончится, — мрачно сказалъ Биль, нахлабучивая на уши свой мѣховой капюшонъ. — А все же я до послѣднней минуты буду надѣяться, что получу отъ васъ вѣсти. Ну, до свиданія.

— Покойной ночи, — твердымъ голосомъ сказалъ Джорданъ и протянулъ руку.

Хиненъ взялъ ее; на мгновеніе два врага стояли рядомъ, сжимая другъ другу руки. Потомъ дверь шумно закрылась за Билемъ, и Джорданъ остался одинъ со своимъ раздумьемъ.

Арнакъ волновался, Арнакъ недоумѣвалъ. Всѣ полагали, что вслѣдъ за появленіемъ Биля Хинена тотчасъ произойдетъ драма. Конечно, никто изъ жителей поселка не желалъ кровопролитія, тѣмъ не менѣе въ каждомъ шевелилось странное чувство, похожее на легкое разочарованіе. Раздавались вопросы: «Кто изъ двухъ струсилъ? Почему дбло обошлось такъ мирно?»

Хиненъ почти не выходилъ изьхи жины, въ которой онъ помѣстился вмѣстѣ съ Гаррисомъ, и навѣщалъ только Елену Соусвикъ. Эта молодая дѣвушка часто показывалась съ молодымъ горнымъ инженеромъ Бекеромъ. Въ перв и разъ съ тѣхъ поръ, какъ Елена пріѣхала въ Арнакъ лѣтомъ, послѣ смерти своего отца, Адамъ видался съ ней не въ присутствіи Шумнаго Джордана.

Молодые люди почти каждый день катались по твердому снѣгу въ плетеныхъ санкахъ Бекера, запряженныхъ его призовыми собаками. Бекеръ необыкновенно гордился этими псами, и, дѣйствительно, они были красивы, проворны и прекрасно подобраны. Но при видѣ ихъ арнакскіе старожилы съ сомнѣніемъ покачивали головами.

— Собаки эти красивы и бѣгаютъ хорошо, — какъ-то замѣтилъ единъ изъ ветерановъ сѣверной глуши; — только не въ моемъ онѣ вкусѣ. Вотъ наши огромныя, крѣпко сбитыя собачищи, съ примѣсью волчьей крови — тѣ по мнѣ. Правда, онѣ могутъ изжевать человѣка, если онъ не во время очутится между ними, за то онѣ родились здѣсь и привыкли къ нашей мѣстности и, если кто-либо изъ насъ заблудится въ морозъ и метель, онъ можетъ положиться на нашихъ маламутовъ; ну, а что сдѣлаютъ собаки, привозныя съ юга, еще неизвѣстно.

Во время поѣздокъ Елена и Адамъ часто замѣчали въ отдаленіи фигуру крупнаго человѣка въ санкахъ, запряженныхъ собаками. Казалось, онъ ѣздилъ куда глаза глядятъ, безъ всякой опредѣленной цѣли. Это былъ Джорданъ на своихъ маламутахъ. Онъ велъ одинокую борьбу съ самимъ собой и со своимъ чувствомъ.

И вотъ налетѣла жестокая метель, налетѣла совсѣмъ неожиданно. Это случилось во вторникъ, какъ разъ черезъ недѣлю послѣ разговора Джордана съ Билемъ Хиненомъ. Вихрь и снѣгъ примчались съ сѣвера; крутящійся хлопья и снѣжная пыль окутали землю мглой; деревья, кусты, камни утонули въ мятущейся бѣлизнѣ.

Хиненъ лежалъ на своей койкѣ,прислушиваясь къ завыванію снѣжной бури. Онъ все еще ждалъ, какъ ждалъ, цѣлую недѣлю, окончанія отсрочки, которой у него попросилъ Джорданъ.

Дверь быстро растворилась. Въ хижину вошелъ Тинъ Кенъ. Онъ дышалъ съ трудомъ, измученный борьбой съ непогодой, хотя ему пришлось пройти всего около сотни ярдовъ, отдѣлявшихъ ихъ домъ отъ бара «Сова».

— Боже мой, Биль, — задыхаясь заговорилъ онъ; — они уѣхали и теперь…

Хиненъ однимъ прыжкомъ очутился на ногахъ.

— Уѣхали? Кто уѣхалъ?

— Елена Соусвикъ и этотъ Бекеръ, — пробормоталъ Тинъ Кенъ. — Они отправились кататься на его собакахъ, ихъ застигла метель…

Хиненъ тихо выбранился.

— Ужасно, что съ ней нѣтъ человѣка, который зналъ бы нашу мѣстность лучше, нежели этотъ молокососъ, — сказалъ онъ. Но ничего, собаки должны найти… найдутъ дорогу.

— Собаки прибѣжали съ пустыми санями… — сказалъ Тинъ Кенъ. — И никакихъ слѣдовъ Елены или Бекера… Эти псы мчались мимо «Совы». Я самъ видѣлъ и выбѣжалъ остановить ихъ.

Хиненъ быстро надѣлъ на себя свою мѣховую «парка» и, борясь съ вѣтромъ, двинулся къ бару «Сова». Измученныхъ собакъ окружала группа взволнованныхъ, громко и многословно разсуждавшихъ людей. Южныхъ псовъ ввели въ «салонъ» втащили туда же и сани, чтобы хорошенько осмотрѣть ихъ.

— Я надѣялся найти записку или что-нибудь въ этомъ родѣ,—сказалъ одинъ изъ группы. — Ничего! Ни лоскутка бумаги…

— Кто видѣлъ въ какую сторону они поѣхали? — спросилъ Хиненъ.