Мир приключений, 1923 № 04

— Фи! он даже недостоен имени короля! Лучше уж пусть пока правят бургундцы.

Вот, что кричали парижане, толпясь на улицах.

— Проклятие на их головы! — шептал Людовик, сжимая кулаки и потрясая ими перед окном, в которое, вместе с легким ветерком, врывались в уши короля эти мятежные крики.

Оставить город без армии он не имел возможности, а на армию-то он и не мог вполне доложиться. И все же завтра виселицы получат свою дань! Король представлял себе эту сцену с злобным удовлетворением.

— Будет тебе работа, друг Тристан, — бормотал король и снова принимался шагать взад и вперед.

Немного спустя, однако, он остановился и склонил голову, как бы прислушиваясь. Из коридора донесся гул торопливых шагов; прошла еще минута и раздался стук в дверь. Людовик отворил.

— Привет тебе, друг Тристан, — воскликнул он и фамильярно потрепал вошедшего по плечу. Затем он указал на окно:

— Слышишь ты этих собак? Хорошенький шум, нечего сказать!

Человек, переступивший порог королевскою покоя, был средних лет, плотного сложения с тяжелым взглядом и угрюмым лицом. Он. был едет в черный кафтан, как подобало его званию — званию королевского палача. При словах короля, Тристан нахмурился.

_{Человек, переступивший порог, был плотного сложения, с угрюмым взглядом.}

— Слышу, сир, — сказал он сурово, — но, как и у собак, лай их хуже их укусов. Завтра некоторые из них пожалеют, что лаяли…

Людовик рассмеялся.

— Мысли наши сходятся, приятель. Завтра утром у твоих помощников, вероятно, будет достаточно работы, — заметил он. — Ну, теперь говори — с чем ты пришел? Уж не случилось ли какой-нибудь неприятности?

Тристан мрачно ухмыльнулся и ответил не сразу.

Зорко окинув взглядом покой, он тихо подкрался к двери, быстро распахнул ее и посмотрел в обе стороны по коридору. Везде было пусто. Он кивнул головой с довольным видом, затворил дверь и вернулся к своему повелителю.

— Лишняя осторожность никогда не мешает, — проговорил он.

Людовик сел и указал Тристану на стоящий против него стул.

— Продолжай, друг мой, — сказал он.

Палач сел на указанное ему место и прокашлялся.

— Два часа тому назад, — начал он тихо, — у меня была одна дама, воспитанница человека, которого я уже давно заподозрил в том, что он не так. предан вашим интересам, как кажется. Я уже давно приказал проследить за ним, но ничего не смог открыть. Однако, нынешний день доказал, что подозрения мои имеют свое основание, потому что мадемуазель…

— Имя этого человека? — прервал его Людовик.

— Франсуа, граф де-Лотрек, — ответил Тристан.

— Фьють! А его воспитанница?

— Мадемуазель де-Шевней.

Людовик подумал с минуту и сказал.

— Я ее не знаю; но продолжай.

— Она рассказала мне странную историю, сир, — снова заговорил Тристан, — и, прежде всего, смею заметить, я безусловно верю ей. Как вам известно, Лотрек жестокий, бесчувственный человек и, судя потому, что я слышал, он был не особенно-то добр к мадемуазель. Он, между прочим, решил, что она выйдет замуж за мосье де-Вилльель — вы его знаете — брак крайне нежелательный для нее, так как сердце ее отдано другому.

— Вот как! — А ее возлюбленный?

— Это господин де-Винсёйль.

Людовик раскрыл глаза от удивления.

— Винсёйль! Как? Уж не тот ли это человек, которого ты арестовал на-днях?

— По подозрению в измене. Да.

Король встал и принялся взволнованно шагать по комнате, задумчиво сдвинув брови. Вдруг он издал восклицание и, снова усевшись, ударил кулаком по столу.

— Мне кажется, что мне мелькнул свет, — заявил он.

— У вашего величества удивительный дар предвидения, — польстил ему Тристан.

Людовик самодовольно улыбнулся.

— Из твоих слов, — промолвил затем король, — я заключил, что мадемуазель известен какой-нибудь заговор, в котором замешан де-Лотрек и она готова предать его в уплату за свободу своего возлюбленного.

— Совершенно верно, — ответил палач. — Она намекнула мне, что де-Лотрек замешан в каком-то заговоре против вашего величества. Но какого рода этот заговор, она не пожелала сказать. Она достаточно хитра. Она заявила, что ради того, чтобы получить все сведения, вы сами, сир, должны посетить ее сегодня вечером в половине девятого в доме де-Лотрек на улице Люинь.

Людовик быстро поднялся со стула, и насмешливо проговорил:

— Очень неостроумный план, чтобы овладеть мною, приятель…

Тристан покачал головою.

— Я этого не думаю. Она говорила слишком убедительно, но если это даже и так, я не вижу, какая тут может быть опасность для вас. Дюжина телохранителей поблизости вполне обеспечит вашу безопасность.

— Это, верно, — согласился Людовик, и снова усевшись, он оперся подбородком об руку и стал задумчиво смотреть в окно. Он долго и серьезно разбирал вопрос — итти или не итти — и, наконец, снова обратился к палачу.

— И тебе кажется, что я должен пойти, приятель? — спросил он.

— Думаю, что да, — сказал Тристан убежденно. — Мадемуазель сказала мне, что все слуги, кроме одного человека, которому она вполне доверяет, отпущены на всю ночь и что, за исключением этого человека, в доме будут только она и ее компаньонка.