Мир приключений, 1925 № 04

— У него есть родные? — спросил физиолог.

— Никого.

— Хорошо. Я распоряжусь, чтобы его отнесли в препаровочную.

В тот же день смертные останки Патюрэна были перенесены в отдельный павильон во дворе больницы. В этом павильоне доктор производил свои замечательные опыты. Коллинэ добился у него разрешения принести сюда-же аппараты Патюрэна, чтобы здесь же на месте начать свои опыты… Доктор, заинтересованный конденсированием солнца, охотно согласился на это. Ему самому хотелось посмотреть на удивительное изобретение.

Полиция, опечатавшая жалкое имущество бедняка-изобретателя, не воспрепятствовала Коллинэ забрать лабораторию Патюрэна и небольшой латунный прибор с валиком и приемником, который должен был воспринимать и сохранять тепловую солнечную энергию. У Патюрэна не было ни одного близкого человека. Никто не заявлял претензий на это имущество, а кроме того авторитет знаменитого врача, именем которого Коллинэ не замедлил прикрыться, также оказал свое влияние.

И уже через два— три часа после смерти Патюрэна физиолог приступил к своей удивительной работе.

Он отпрепарировал голову умершего, вынул его сердце, легкие, и, поместив их в стеклянный ящик, наполненный особым физиологическим раствором, соединил эти части тела Патюрэна сложной системой трубок, напоминавшей и игравшей роль аппарата кровообращения. Мертвенно бледное лицо Патюрэна с закрытыми, обведенными синевой глазами, возвышалось над уровнем жидкости. Оно казалось страшной маской, брошенной в воду и плавающей на ее поверхности.

Доктор открыл одну из трубок и ввел в сердце раствор, заменяющий кровь. И к удивлению, почти к ужасу Коллинэ, сердце стало биться, легкие сжимались и расправлялись. Странный препарат, сделанный из останков Патюрэна, этот «теоретический человек», состоявший только из Сердца, легких и головы, ожил.

Но это не было настоящей жизнью. И в то же время это не было уже смертью.

— Опыт, кажется, удался! — промолвил физиолог с улыбкой: — Но что с вами?

Коллинэ едва стоял на ногах. Он с трудом дышал и не отрывал расширившихся зрачков от страшного видения: мертвое лицо теоретического человека ожило: по нему пробежала судорога. Глаза приоткрылись, и тяжелый неподвижный взгляд их остановился на Коллинэ. Коллинэ вскрикнул и отвернулся.

— Неужели вы боитесь? — усмехнулся доктор: — Какой вы нервный. Понюхайте эфира!

И он поднес к лицу Коллинэ баночку с летучей жидкостью. Коллинэ стало легче. Поборов свое волнение и страх, он нагнулся над стеклянным ящиком и стал ждать…

Ждать не пришлось слишком долго. Доктор усилил концентрацию раствора, сделал какие-то изменения в системе трубок — и вдруг мертвые губы зашевелились, и из них вырвался свистящий звук человеческого голоса.

_{…Мертвое лицо «теоретического человека» ожило и он заговорил…}

Мозг Патюрэна, очевидно, начал работать. И, очевидно, в нем продолжалась та же работа, которую прервала смерть. Коллинэ затаил дыхание и сжимал в руке записную книжку.

Мертвец упорно повторял одно и то же слово. Вначале его нельзя было разобрать, потому что хрип и свист, вылетавшие из губ Патюрэна, мешали слушателям. Но мало-по-малу голос мертвеца становился ровнее и яснее и повторяемое им слово вдруг стало понятно Коллинэ.

Это было название одного минерала, который входил как главная составная часть в амальгаму приемника аппарата. Именно, этот минерал и связывал солнечные лучи, и втягивал их в себя, в связи с другими составными элементами. Это и был ключ к разгадке.

Безумная радость поднялась в его груди. Теперь оставалось только достать указанный Патюрэном основной элемент и произвести опыт с уже готовым аппаратом.

А Патюрэн еще несколько раз произнес воскресшее и унесенное было в могилу слово и замолчал. Легкие продолжали сокращаться, сердце пульсировало. Но лицо опять приняло безжизненный вид и стало неподвижно. Патюрэн как-бы сознавал, что его долг, прерванный смертью, выполнен, и что теперь ему уже нечего делать на этом свете и остается одно: замолчать и уснуть навсегда со спокойной совестью.

— Вы думаете продолжать опыт? — спросил Коллинэ врача.

— Конечно! — пожал плечами физиолог — Я разработаю этот опыт как можно шире. Мы задержим как можно дольше вашего покойника здесь, на земле. Я предвижу кое-какие дальнейшие возможности. Почему вы задали мне этот вопрос?

— Так… — уклончиво ответил Коллинэ.

Он не мог сознаться, что оживший мертвец теперь почему-то уже стеснял его…

Бренное туловище Патюрэна, его руки, ноги, его уже ненужная мускулатура и покровы были сложены в гроб и похоронены на кладбище для бедных, на краю города. Но мозг, сердце и голова Патюрэна продолжали жить странной, неживой жизнью в стеклянном ящике в лаборатории физиолога. И трудно было сказать, какие идеи и образы таятся в этом неживом, но живущем мозгу.

III.

Коллинэ работал над аппаратом с лихорадочной поспешностью.