Мир приключений, 1927 № 07

— Какой там номер! Мы неграмотные. Вот, язви их душу! — парень с сокрушением вздохнул и полез наугад в первый попавшийся вагон.

Жбанков машинально скользнул глазами по составу. Как гвоздь вклинилась в сознание мысль: «Здесь:» На новенькой зелени вагона III-го класса стояло:

ЖЕСТКИЙ 1000.

Жбанков бросился в дежурную комнату.

Через пять минут поезд отошел, с опозданием на четверть часа.

_____

В отделении восемь человек.

Чистенький, круглолицый гражданин, с бачками, типа Чичикова, пьет чай с вареньем.

Он очень словоохотлив и уже успел всем сообщить о цели своей поездки — в Фергану, по делу хлопкотреста. В пятнадцатый раз он подвигает баночку с вареньем своей vis-a-vis, хорошенькой блондинке, предлагая «подсластить внутренности», как он картинно выражается.

Блондинка пожимает плечами и в пятнадцатый раз отказывается.

— Благодарю вас, еще раз повторяю, я не выношу сладостей.

Чичиков настойчив:

— Никогда не поверю. Барышни все любят сладкое.

— Ну, значит, я не барышня.

Чичиков пристально смотрит в голубые глаза собеседницы, исследует ямки на щеках, жмурится и облизывается, как кот:

— Не похоже… Клянусь Аллахом, не похоже.

Пассажиры как-то виновато улыбаются, за исключением жалкого паралитика, повидимому, вообще неспособного улыбаться. Ему лет 35, брови нахмурены, выражение лица страдальческое, правая сторона тела парализована, нога отставлена, как деревянная.

Рядом с блондинкой — место человека в инженерной фуражке. Нервное, увядающее лицо, спазматическая улыбка часто кривит тонкие губы. Такую улыбку можно наблюдать на портретах Вольтера и Джиоконды да-Винчи.

Поодаль — почтенная чета, типа уездных волкодавов. Он — одутловат, землист лицом, часто оттопыривает нижнюю губу и зачем-то дует себе в нос. Челюсть огромная, лошадиная. Подруга — бела, крупичата, лунный лик, лоб отсутствует, о мыслительных способностях не может быть двух мнений. С ними — чадо, подросток — девочка лет пятнадцати. Жадно читает распухшую книжонку и часто закрывает глаза, переживая прочитанное.

Восьмой — у самой двери, — молодой человек в бархатной толстовке. Часто взглядывает на подростка. Та, украдкой, на него. Когда их взгляды встречаются, девочка розовеет и опускает глазки в книгу.

Вот и все. Итого — восемь.

* * *

Рассказчик замолчал и победоносно поводил глазами по аудитории. Все слушали очень внимательно, это даже немного удивляло Скуловича.

— А где же ваш Жбанков? — не утерпел Гапченко.

— Я очень просил не перебивать. Все предусмотрено. Один из восьми— Жбанков. Итак, я продолжаю.

* * *

— Жбанков изучил своих спутников и пришел к безотрадному выводу: мелкота. Побывал в соседнем отделении, — там еще безнадежнее. Группа рабочих каменщиков и несколько человек крестьян и крестьянок. Разочарование и досада наполнили все существо Жбанкова. Похоже: прокатиться до Песчанки впустую. На обратном пути ребята, рассованные теперь по разным вагонам, засмеют. Кончена карьера советского Шерлока Холмса!..

А текст телеграммы, заученный наизусть, так и лезет в голову, напрашивается на расшифровку. И ничем его оттуда не вышибить:

— Масло — это, несомненно, ценности. Погода — благоприятная обстановка. Сердце — поезд, который должен остановиться: Температура… Что может означать температура? 37,5… Или — 35,7?

Порылся в карманах. Вспомнил — бумажка с текстом в старом платье осталась. От досады даже скрипнул зубами и еле из роли не вышел.

А время идет, а версты бегут.

Обстановка в вагоне самая мирная. Чичиков все время рассказывает глуповатые, но смешные анекдоты. Блондинка от души хохочет. Девочка-подросток примостилась около, тоже смеется. Подхихикивает и молодой человек в бархатной толстовке.

Незаметно перешли на страшные истории. Центр внимания перемещается к инженеру с улыбкой Вольтера. Этот рассказывает картинно, живо и интригующе. Девочка попеременно раскрывает от волнения то рот, то испуганные глаза.

— Лиля, ты смерила себе температуру? — крикнула круглая дама дочери.

— Нет, мама.

— Сейчас же поставь градусник. Скоро четыре часа. Сколько было утром?

— Тридцать семь и пять.

Жбанков насторожился.

— Что за чертовщина? Неужели с этой стороны? Да нет, быть не может. Просто, совпадение… А что если и вся телеграмма плод его фантазии… Жбанкову видно девочку. Она смотрит на него и краснеет, не знает, что делать с термометром. Жбанков отворачивается и бесцельно смотрит в окно.

Местность — однообразная. Песчаные холмы и редкие перелески. Похоже, будто поезд идет по кругу, в сотый раз пробегая одно и то же место.

А время идет, версты бегут.

Болтовня прекратилась. В отделении разлилась вязкая, томительная скука. Ждали станции, где можно запастись кипятком и пообедать. Блондинка, одев пенснэ, смотрела в окно. Инженер читал газету.

— У вас хорошее зрение? — обратилась к нему девушка. Сколько верст мы отъехали?

Инженер придвинулся ближе и, умышленно стараясь дышать ей в затылок, стал ждать верстовой будки.