Мир приключений, 1956 (№2)

— Да мне стоит тебя только кулаком шмякнуть, ты и вздохнуть не успеешь!

Алтын-дуга насмешливо говорит:

— У тебя кулак, но и у меня не клубок шерсти.

В ярости Жургяк замахнулся. Алтын-дуга — перехватил его руку. Они начинают бороться. Их окружили, глазеют богатыри. Взволнованно смотрит Ай.

Борются богатыри. Наконец Алтын-дуге удается приподнять Жургяка и бросить на землю. Алтын-дуга подходит к Ай. Девушка говорит нежно:

— Алтын-дуга!

Жургяк встал с земли, подходит к Алтын-дуге, покровительственно к нему обращается:

— А ты, оказывается, ничего. Сила есть в тебе. Если хочешь, я могу даже взять тебя в товарищи… Вот, говорят, есть такой город Гургандж. И там без толку торчит минарет. Будто, если обрушить его, десять тысяч людей можно задавить! Я все собираюсь туда. Поедем вместе, а? Обрушим его, посмеемся?..

— Замолчи! — в негодовании обрывает его Алтын-дуга.

— Эге, да ты рассердился! Зря. Все равно красавицы Ай тебе как своих ушей не видать! Думаешь, нечаянно поборол меня, так уже победил? Пусть-ка твой ублюдок попробует обогнать моего Сары-куша в байге!

Алтын-дуга отвечает:

— То, что случится, находится впереди.

У колодца джунгары поят коней, готовят к байге: вплетают тряпочки в гривы, подвязывают хвосты. Жургяк и Хултан-гол тоже взялись приводить в порядок своих скакунов.

В стороне Ай обхаживает Табан ияхе Тарпан-буза, протирает коню глаза шелковым платком, вытирает с него пыль и пот. Алтын-дуга разговаривает с Янгызаком.

— …Ну что ж, — говорит Алтын-дуга, — скачи ты на моем Табан ияхе Тарпан-бузе, выигрывай байгу за меня. Ты славный наездник!

— Спасибо, друг! — взволнованно говорит Янгызак.

— Как доедешь до горы Татывлы и начнется байга, отпусти поводья — конь сам полетит. Сто повадок он знает. Если ты будешь падать вперед, он поддержит тебя гривой, если назад — поддержит хвостом. Только смотри за ним, береги его.

— Не тревожься. Раз уж ты конем со мной поделился, плохого не жди!

Ай расчесывает Табан ияхе Тарпан-бузу гриву своим девичьим гребнем, прикалывает ему розу в челку.

Дворец Джангархана возле сидящего исполина. Исполин зевает. В джунгарском стане полрежнему шумно, людно, разгульно, пестро. Джангархан восседает на дворцовой террасе. Рядом старуха Мясекай. Перед ханом на корточках главный везир.

— Можешь идти, — говорит Джангархан. Пятясь задом, с бесчисленными поклонами, везир удаляется.

У пруда выстроились приближенные хана. Подходит везир. Теперь он до ушей налит спесью. Один из приближенных вопрошает:

— Какие повеления соизволил отдать наш владыка на нынешний день?

— Он повелел выдать войску тысячу барабанов из ханской казны, — важно говорит везир.

— Мудрое решение, — говорит приближенный.

Остальные приближенные согласно кивают.

— Он повелел еще истребить за сегодняшний день всех лягушек в пруду.

— Мудрое решение. Приближенные снова кивают.

— Но самое важное — он повелел изготовить к вечеру две затычки для ушей исполина.

— Мудрое решение, — говорит приближенный. — Но зачем Таш-пашу потребовались затычки?

— Янгызак изменил… — отвечает везир. Помолчал, смотрит, какое впечатление произвела эта весть. — И Джангархан решил послать Таш-паша, дабы покарать этого сладкоголосого нечестивца. Повелитель поклялся повесить Янгызака на его собственном языке!

Нестройными кучками едут по пустыне чджунгарские богатыри к месту, где должна начаться байга, — к горе Татывлы. На песке белеет лошадиный скелет. Мимо него вместе с другими богатырями проезжают Жургяк, Хултан-гол и Янгызак.

Подмигивая Хултан-голу, Жургяк говорит:

— Давай зарежем башкирского коня, брат Янгызак! Наедимся досыта конины…

— Что ты пристал к моему коню?

— Да ведь даровое мясо! Зря пропадает! Голову и сало я, так и быть, тебе отдам. А?

Янгызак усмехнулся:

— Твой Сары-куш не хуже. Режь его! Заодно и меня угостишь.

— Хуже, — не моргнув глазом, говорит Жургяк. — Мой Сары-куш хуже. Уж я-то в конине толк понимаю. Башкирский конь куда слаще на вкус. Давай, освежую его и разделаю вмиг!

— Да ты, я вижу, испугался, что твой конь от Табан ияхе Тарпан-буза отстанет, — насмешливо сказал Янгызак и, присвистнув, помчался быстрее.

— Смотри, Янгызак, — закричал ему вслед Жургяк. — Угодишь в могилу со своим башкирским конем!

Розовый куст. На нем сидит, подобно мрачной тени, ворона. Над юртой вьется дымок, слышен смех. Из двери весело выбегает Ай. Замерла. Смотрит в ужасе.

Ворона, нахохлившись, сидит на кусте.

— Алтын-дуга! — восклицает Ай.

Алтын-дуга выходит из юрты.

— Мне кажется, — говорит Ай тревожно, — мне чудится, что над Янгызаком нависла беда!

В ответ раздается зловещее карканье.

Джунгарские богатыри едут вразброд по полынной степи. Хултан-гол наклонился к Жургяку; змеиная улыбка играет на его губах.

— Я брата обгоню, — кивает он на едущего впереди Янгызака, — окликну его, заведу разговор. Тут его и кончай!

Жургяк неторопливо снимает с седла лук. Хултан-гол обгоняет Янгызака, останавливает коня, оборачивается и кричит:

— Янгызак!

Позади Жургяк поднимает лук, целится, а впереди виден остановившийся Хултан-гол. Он что-то говорит подъезжающему Янгызаку. Жургяк натягивает тетиву.