Мир приключений, 1962 (№8)

Только когда машина скрылась за воротами, он подскочил к Косте, схватил на руки. И через мгновение Костя сидел с ним на коне, вцепившись руками в седло. Вокруг ржали взнузданные пограничниками кони.

— Скорей! Скорей!.. — торопил отец.

Затем дикая скачка, храпение коней… И вот они уже взбираются по круче, таща за собой лошадей. Костя помнит, как он карабкался и карабкался вверх, думая только о том, чтобы не отставать от отца, который тянул его за собой.

Волна уже навалилась на берег. Вскинулись кверху баркасы, страшно закричали люди: это рыбаки в последний момент решили выйти в море, надеясь, что там волна не захлестнет их…

Через мгновение все было кончено — волна потопила и рыбацкие лодки и всех, кто судорожно за них цеплялся, потом лениво наклонилась над деревянным домом заставы, и он исчез в кипящем водовороте.

— Маша! — закричал отец. — Где Маша?!

Но вездехода не было видно. Отец метался по вершине скалы, такой узкой, что на ней едва умещались сбившиеся в кучу кони. Солдаты изо всех сил старались удержать их за уздечки. Кони рвались, их била мелкая дрожь, глаза их с огромными белками казались безумными.

— Маша!.. Маша!.. — срывающимся голосом кричал отец.

Но вездехода не было, хотя всем, кто стоял на скале, казалось — вот сейчас произойдет чудо, и он неожиданно выскочит из пучины…

С глухим рокотом к скале устремлялась вода, в бешеном вихре кружились пенящиеся потоки, а за ними, медленно колыхаясь, полз огромный вал. Он словно сознавал свою сокрушающую силу и любовался тем ужасом, который вызывал.

Таранными ударами разбились о кручу волны, и скала дрогнула. Вниз посыпались камни, с грохотом отслоилась часть земли и тут же рухнула в беснующиеся водовороты.

Теперь скалу со всех сторон окружала вода; берег исчез, словно остров провалился под воду.

Черный, в белых подпалинах конь рванулся со скалы, взвился на дыбы и, совершив гигантский скачок, распластался в пространство.

Костя увидел, как он ударился о воду, подняв кверху каскад брызг; погрузился с головой, потом вынырнул и стал отчаянно биться в воде. Но спастись уже было невозможно.

Каждый удар волны сотрясал скалу от основания до верха. И все же это было лишь легкое прощупывание противника.

Вал, яростный, клокочущий, гудел уже совсем близко. Он нес с собой все, что ему удалось сорвать с земли: доски, бочки, обломки дома, вырванные с корнем деревья…

Отец вдруг схватил Костю и, прижав одной рукой к себе, другой ухватился за выступ камня.

— Маша!.. Маша!.. — повторял он, и по его щекам текли слезы.

Солдаты бросились наземь, вцепились в камни. Всем казалось, что наступила последняя минута жизни.

Скала дрогнула и застонала; дико закричали кони; еще один, перевернувшись вверх копытами, тяжело рухнул в воду и больше не вынырнул. В стремительном движении волна унесла его за собой.

Костя закрыл глаза от ужаса. Тысячи брызг обрушились на него, и он почти захлебнулся. И все же в его возбужденном, встревоженном сердце ни на мгновение не умолкала боль: он думал о матери. Где она?! Что с ней?! Первый раз в жизни ее не было рядом. Руки отца крепко сжали ему плечи и грудь. Скала гудела, казалось она не выдержит страшного напора и рухнет…

Вдруг объятия отца ослабели; Костя вдохнул сырой, холодный воздух.

Кто-то рядом крикнул:

— Ушла!.. Ушла!..

В этом крике была радость, радость человека, который в эти минуты несколько раз умирал и все же остался жив.

Отец встал, посмотрел на Костю и каким-то очень мягким движением поднял его на ноги. Лицо отца было землистое, щеки ввалились, а глаза лихорадочно блестели. Волосы его растрепались — зеленую фуражку сдул ветер.

Волна действительно уходила, тяжело переваливаясь. И, как бывает после страшного напряжения, вдруг сразу — тишина, покой. И в это еще не веришь. И в покое, кажется, притаилась еще большая опасность.

Костин отец и пограничники стояли на краю скалы и смотрели, как медленно оседает вода. Она уже растеряла всю свою злость. Это была просто вода, зеленая, холодная, подернутая зыбью. Она торопилась войти в привычные берега.

Когда море совсем успокоилось, отец с оставшимися в живых солдатами обыскали каждую впадину, каждую щель в нагромождении камней, но следов вездехода нигде не было.

Через несколько дней море выбросило на берег трупы старшины Матюхина, трех солдат и двух рыбаков. Их похоронили в общей могиле. Не спасся никто из ребят, живших на острове: ни Симка Морозов, у которого Костя незадолго до этого одолжил большой морской нож; нож он потом нашел в развалинах дома; ни Федя Гришаев, круглый, веселый толстячок; ни Алеша Федоров, с которым он много раз ходил на рыбалку, когда их брал с собой Матюхин.

Радиостанцию залило водой — она вышла из строя; с берегом связи не было. И никто во всем мире не знал, какая трагедия разыгралась на маленьком островке под названием Черная скала…

К счастью, в плотно закрытом бетонном погребе, куда вода почти не проникла, сохранились запасы муки. И оставшийся в живых повар стал печь хлеб на сложенных прямо на земле кирпичах.