Мир приключений 1962 г. №7

Ведь вот как она удивительно умеет доставлять неприятности! То она устраивает такие сцены, что хочется ее исколотить, мешает, раздражает, лезет не в свое дело. То она вдруг начинает вести себя хорошо. Казалось бы, только радоваться, а на самом деле это еще неприятнее. Чувствуешь, что ты какой-то злодей, а она несчастная, страдающая, терпеливая. Нет, удивительно умеет она доставлять неприятности!

Глава восьмая УХОДИМ В ПЛАВАНИЕ

Как бы там ни было, а все это уже кончилось. Ну, может быть, потом, когда мы вернемся из рейса, Валя и вспомнит как-нибудь эту историю, но это будет еще не скоро. Сейчас предстояло плавание, морская жизнь, новые места, новые люди, и пока неприятности с Валей были покончены.

Правда, трудные минуты еще предстояли. Мама, конечно, притащила какой-то шарф и стала требовать, чтоб я обмотал себе шею, так что мне просто было стыдно людям в глаза смотреть. Потом набила мне карманы порошками и велела, чтобы мы с Фомой принимали их каждый день. Это оказалась аскорбиновая кислота. Мама сказала, что если глотать эти порошки, так будешь чувствовать себя лучше. Может, это и действительно так. Только мне-то ни к чему, я и без них чувствую себя превосходно. В конце концов и с этим уладилось. Насчет порошков мы с Фомой переглянулись и оба поняли, что рыбам и крабам порошки тоже будут, наверное, полезны. И пусть себе едят на здоровье. А шею шарфом я обмотал, решив, что терпеть недолго и что минут через десять, как только мы отойдем, я его сниму и о нем навсегда забуду. Потом мама подошла к капитану, поздоровалась с ним, и мы все вместе спустились в кубрик. Мама хотела посмотреть, где мы будем спать. Там было мест даже больше, чем нужно. Шесть коек в два этажа располагались по трем сторонам кубрика. С четвертой стороны была дверь и трап, который вел на палубу. Фома Тимофеевич, Степан и Жгутов должны были спать внизу, а мы с Фомой — на верхних койках. Одна верхняя койка оставалась даже свободной, потому что Глафире полагалось спать в магазине. Там у нее была койка под прилавком.

Магазин мы тоже все осмотрели. Глафира показывала, как удобно разложены книги, так что каждую книгу легко достать, а если вдруг будет качка, то тоже не страшно, потому что на полках книги закреплены специальными рейками, и пусть сколько хочешь качает, а ни одна книга не вывалится. Зашли и к Жгутову. Жгутов возился с мотором, он был хмур и жаловался, что ему хочется спать, потому что всю ночь он работал, но Фома Тимофеевич сказал, что часа через три придем в Черный камень и там пусть он хоть сутки спит. Потом Степан остался помочь Глафире, а мы поднялись на палубу, и мама стала прощаться с Фомой Тимофеевичем.

— Я очень рада за вас, — сказала она, — что вы идете в рейс. Я ж видела, как вы огорчились, что вам плавать нельзя. А на «Книжнике» ваше здоровье идти вполне позволяет, и вы все-таки в море будете.

— Спасибо, Наталья Евгеньевна, — сказал капитан. — Конечно, судно как раз по мне. На нем только и место малым ребятам да старым развалинам.

— Вас, Фома Тимофеевич, — с упреком сказала мама, — все побережье знает, а вы говорите — развалина!

— Ладно, товарищ доктор, — хмуро сказал капитан, — конечно, тут хоть морским ветерком подышишь, а все-таки я вам скажу — обидно старику на этой калоше плавать.

В это время на палубу поднялся Скорняков.

— Ну, как у тебя, Фома Тимофеевич? — спросил он.

— Все в порядке, — сказал капитан, — к отходу готовы.

— Мотор наладили?

— Наладили, — сказал Фома Тимофеевич. — Жгутов целую ночь возился, ремонтировал. Опробовал под утро, говорит — хорошо работает.

— Если Жгутов будет себе позволять чего-нибудь, — сказал хмуро Скорняков, — ты мне сразу звони. Я ему такого пропишу, что он у меня запляшет!

— Может, исправится парень, — сдержанно сказал Коновалов.

— Хорошо бы, — кивнул головой Скорняков. — Механик он неплохой, не был бы болтуном и гулякой… Ну ладно. Восемь часов, пора вам отправляться. Между прочим, до Черного камня идите, не задерживаясь. Рассчитай так, чтобы к одиннадцати быть обязательно, а то во второй половине дня прогноз на шторм. После трех часов обещают.

— Ну, — сказал Фома Тимофеевич, — если не к одиннадцати, так к двенадцати мы уж наверное будем в Черном камне. Сколько баллов обещают?

— До восьми, — сказал Скорняков.

— Ну что ж. Пока штормит, мы и расторгуемся. Рыбаки-то будут на берегу. В свободное время как раз хорошо книжку купить, почитать.