Мир приключений 1968 № 14

Боциев немедленно телеграфировал, чтобы труп был сфотографирован, а лицо покойного Цагарели снято в профиль и анфас, а также пальцы покойного были немедленно дактилоскопированы. Все эти материалы полковник просил срочно выслать в Орджоникидзе.

Вторая телеграмма сообщала, что из Тбилиси в связи с разгромом контрабандной группы бежал Владимир Отарович Муштаидзе, двадцати семи лет, человек без определенных занятий, подозревавшийся в переходах через турецкую границу и контрабанде. Приметы Муштаидзе, подробно приведенные в телеграмме, целиком совпадали с данными Дарьи Савельевны и теми, которые поступили со станции Шелковской.

— Я говорил тебе, капитан, пустое дело, — протягивая Сослану телеграммы, сказал Боциев. — Ну, а как служитель бога?

— Сегодня почувствовал себя лучше. Думаю, что завтра-послезавтра выясним, чего это он так внезапно заболел в Ларсе.

— Никто не посещал его?

— Пока нет. Вчера вечером его компаньоны — туристы справлялись из Тбилиси о нем. Сегодня утром тоже.

— Что он делал ночью?

— Долго лежал с закрытыми глазами, часа в два ночи достал из чемодана какие-то бумаги, рылся в них, читал, перечитывал, сердито что-то бормотал по-немецки, по-видимому не находя в них чего-то нужного.

— Это он, вероятно, бумаги умершего Почтарева пересматривал.

— Больше половины прочитанного разорвал в клочья, спрятав обрывки в карманы брюк. Наверное, ночью или днем выкинет, гуляя где-нибудь вокруг Ларса. В три часа я везу к нему доктора. Карсанов, конечно, понимает, что я неспроста стал его шофером, но он не интересуется ничем, кроме больного сердца интуриста, а я молчу.

— Очень хорошо! Карсанов умный, тактичный и преданный родине человек. Ну, иди, шофер, вечером явись с очередным докладом, — пошутил Боциев, отпуская капитана.

Доктор осмотрел пастора и облегченно сказал переводчику:

— Железный организм у этого немца! Передайте ему, что все идет замечательно, сердце уже не шумит, работает без перебоев, пульс отличный. Если сегодня ничего не изменится, то послезавтра он сможет продолжить поездку.

— Благодарю. Моему сердцу особенно помог ваш чудодейственный воздух. Мне много говорили о целебных свойствах Кавказских гор, его воздуха и источников, теперь я сам убеждаюсь в этом. Спросите доктора, могу ли я осторожно, соблюдая его указания, погулять вокруг этого местечка. Моя сегодняшняя прогулка очень помогла мне.

Доктор подумал, взял руку, пощупал пульс, снова прослушал сердце больного и затем решительно сказал:

— Можно! Воздух для сердца — главное. Но предупредите больного, что ходить надо медленно, останавливаясь и отдыхая, и, главное, не больше часа. Перед сном и утром после завтрака.

И, поклонившись, доктор хотел уйти, но, что-то вспомнив, сказал фельдшеру:

— Шофер далеко?

— Здесь, на балконе, — ответил фельдшер. — Позвать?

— Скажите ему, чтобы… Хотя… — раздумывая, сказал доктор, — хотя позовите его.

Вошел шофер, что-то дожевывая и закрывая ладонью рот.

— Как у тебя с горючим, Сабан? — спросил по-осетински доктор. — Мне надо съездить в Казбек. Там заболела девочка, дочка тракториста Губинидзе.

— Хватит, товарищ доктор. Я будто знал. Оба бака доверху залил бензином.

— Ну, тогда в дорогу, — обрадованно сказал доктор и, обращаясь к фельдшеру, напомнил: — Следи, чтобы много не гулял. Нельзя переутомлять его сердце, да питайте пока молочными и овощными блюдами, а завтра с утра можно и мясное.

Автомобиль загудел под окнами и пошел по шоссе к Дарьялу. Брухмиллер, неплохо понимавший осетинскую речь, с удовольствием убедился в том, что никому из этих простаков даже и в голову не приходила мысль заподозрить его в чем-либо.

Пастор плотно пообедал и решил перед второй прогулкой в лесок полежать, отдохнуть и спокойно подумать о происходящем.

Нет, опасениям не было места.

В дверь заглянул переводчик.

— Что нужно, мой друг? — слабым, как бы сонным голосом спросил пастор.

— Если завтра вам будет лучше, может быть, захотите проехать на водную станцию? Там купальни, лодки, пляж — словом, можно и покататься, и посмотреть, как отдыхают после трудового дня горожане.

— Откуда? Ведь озера никогда здесь не было! — забывая о том, что он «иностранец», с удивлением воскликнул мнимый пастор.

— В ваших путеводителях его еще нет, но озеро искусственное и создано руками самих горожан еще в пятьдесят втором году, — сказал переводчик.

«Чуть не влип! Хорошо, что этот человек глуповат», — с облегчением подумал Брухмиллер. — Спасибо, мой друг, завтра вряд ли… я еще слаб.

— Если я вам не нужен, господин Брухмиллер, то до завтра! Надо ехать в город. Всего хорошего!

— Скажите, есть здесь поблизости водопад с ручьями вокруг и тропинки к нему? Я очень люблю красивые виды и охотно прогулялся бы к такому водопаду.

Переводчик подумал и затем, утвердительно кивая головой, сказал:

— Есть, как же! С полкилометра западнее местечка есть и дорога вверх, и водопад с ручьями.

Пастор просиял.

— Благодарю вас. До свидания! — кивнул головой Брухмиллер.