Мир приключений 1968 № 14

«Простаки!» — еще раз подумал он и, закрыв глаза, вернулся к своим мыслям. Почтарева в живых нет. Местонахождение клада пока не обнаружено. Где-то тут, поблизости от него, лежали в земле бриллианты императрицы, но найти их было трудно.

Надо пойти западнее того места, где искал вчера. Там гуще лес, легче укрыться от случайного глаза, да и ручьев, сбегающих с горы, там, кажется, больше.

Пастор вспомнил о Лотхен. Сердце его немного защемило. Он не столько любил, сколько привык к своей уютной, говорливой жене.

«Как она обрадуется, когда один из перстней императрицы засверкает на ее холеном пальце…»

Мысль его перебежала к Щербатову, Курочкину. «Старику надо будет дать еще пятьдесят фунтов, и хватит. Жить этому старому грибу осталось немного».

Пастор вспомнил Гопкинса, Вернера, своих спутников из Европы, с которыми вместе приехал на Кавказ. Брухмиллер не вспомнил лишь о Ладо, с трупа которого в это время в далекой Шелковской станице милиция снимала фото для полковника Боциева. Пролежав минут сорок, пастор встал, взял свою географическую книгу и опять несколько минут тщательно всматривался в ландшафт горного отрога Килиманджаро.

— Не похоже, — пожимая плечами, пробормотал он, — хотя разве вот это… — Он тщательно разглядывал изображенный на рисунке покатый склон, густо затканный лесом.

Брухмиллер положил в карман книгу, вынул из чемодана толстую складную металлическую палку и спокойно сошел во двор. Он дружелюбно улыбнулся осетинке, хозяйничавшей у плетня, потрепал по щеке молча и испуганно взиравшего на него мальчугана, обошел стороной злобно лаявшую цепную овчарку.

Начальник почтовой станции, сняв с головы широкополую войлочную шляпу, приветственно помахал ему вслед.

Пастор шел неторопливо, осматривая как бы с любопытством встречавшихся ему по пути людей, иногда останавливаясь возле какого-нибудь деревца или куста. Он срывал цветы, пышно украшавшие предгорья, нюхал какой-либо лист, растирая его между пальцами и даже пробуя на язык. При этом он восторженно покачивал головой, всем своим видом показывая, как захвачен роскошной флорой и всей природой этих мест.

Пастор все больше удалялся от местечка, уходя глубже в лес. Вот он и совсем исчез за деревьями. Ларс остался далеко позади. Пройдя еще с четверть километра, Брухмиллер резко свернул на тропинку, причудливо извивавшуюся в темной зелени.

«Она! — с облегчением подумал кладоискатель. — А вот и ручеек, вот поворот вверх. Она, она самая!» — весело ступая по краю сбегавшего с гор ручья, думал пастор.

Да, теперь этот путь был весьма схож с тем, который был описан князем.

Шум водопада подходил все ближе, вода уже сверкала сквозь сырую и темную зелень кустов.

Тропинка рванулась влево.

«Как в книге! — вынимая из кармана «Африку», засмеялся пастор. — Не надо спешить. Все идет отлично. Сначала уничтожим эти дурацкие бумаги Почтарева».

Брухмиллер сел на камень у самого края ручейка. Быстро оглядевшись и убедившись, что здесь нет никого, он вытащил из кармана брюк связку писем и пожелтевших от времени бумаг.

— К черту! — разрывая письма, пробормотал он, швыряя клочки в быстро несущийся горный поток. — Пусть Терек унесет в море эту дребедень, — с облегчением сказал он, глядя, как разорванные в клочья бумаги, в пене и брызгах, исчезали меж кустами.

Покончив с бумагами покойного Почтарева, пастор вымыл руки, вытер их платком, закурил и снова быстро и зорко огляделся вокруг.

Было безлюдно. За деревьями шумел водопад, свежая тенистая прохлада окутывала тропинку; воздух был напоен ароматами горных цветов, трав и запахами буйно распустившегося леса.

«Хорошо тут, куда лучше, чем у этой немчуры!» — делаясь снова «туземцем» и забывая о Мюнхене, Вернере и своей жене Лотхен, разнеженно подумал пастор. Но эта идиллия тянулась недолго. Брухмиллер встал, отвинтил что-то в своей палке, надавил сильно на рукоять, и из нижней части железной палки выдвинулась острая, довольно широкая двухлопастная лопата.

«Хорошая работа! Спасибо Гопкинсу, снабдившему меня ею!» — вспомнил он с благодарностью американца, устроившего ему типографский вкладыш в географическую книгу и добывшего сделанную по особому заказу эту необходимую палку-лопату.

Пастор пошел к водопаду, то отодвигая на ходу мешавшие ему идти ветки, то обходя сросшиеся кусты.

Шум усиливался, и сквозь завесу ветвей и листвы, Сверкая и шурша, стали пробиваться тяжелые жемчужные капли водопада. Еще несколько шагов, и белые, пенящиеся струи горного водопада забурлили над головою пастора.

Но Брухмиллера не привлекала к себе дикая красота потока. Глаза его рыскали по земле. Он искал большой плоский камень, под которым были зарыты бриллианты царицы. Но камня не было.