Мир приключений 1971 г.

И закрутились в мелькании спиц дни за днями. Радости и огорчения, надежды и разочарования, а все вместе-изнурительная и волнующая работа, итога которой не может предсказать никто.

Четвертый день. До Олимпийского стадиона во Вроцлаве остается пятьдесят километров. В большой головной группе неоднократный чемпион страны Ростислав Чижиков и новичок — Николай Колумбет.

Я вижу, как они медленно пробираются в голову гонки, идут рядом. Что-то будет!

Прошу шофера подъехать как можно ближе, сразу же за мотоциклистом, охраняющим лидеров.

Какое-то неуловимое смятение в группе, и два гонщика, резко рванувшись вперед, бросают свои машины вправо, затем — зигзаг влево (чтоб помешать другим сесть им на колеса), стремительный рывок… Скорость! Скорость! Скорость!

Это Чижиков и Колумбет.

Все же еще два — чех и финн — успевают зацепиться за них. Побег удался.

Итальянцы, поляки, немцы ринулись их преследовать, группа распалась на несколько клубков.

Наша машина осторожно обходит велосипедистов. И мы в погоне за лидерами.

Но только нам удается достичь четверки. На автомобиле это намного легче.

Вот и Вроцлав.

— Ко-лум-бет! Ко-лум-бет! — скандирует стадион.

— …Впервые за три года спортивных боев, — это я кричу у микрофона, — советский гонщик увенчан лавровым венком победителя этапа. Душа этой победы — Ростислав Чижиков. Они сегодня вывели и нашу команду на первое место, и по сумме всех четырех этапов мы впереди! Завтра утром наши ребята выйдут на старт в голубых майках лидеров гонки!..

Какое же небывалое счастье вести такой репортаж! И в моих комментариях, как и в душе, — одни восклицательные знаки. Пусть попробуют сказать, что зря кричал у микрофона!

Поздним вечером вся команда слушает в отеле мой почти не сокращенный репортаж.

— Ну, брат, — говорит капитан, — если выиграем, и тебе дадим золотую медаль, здорово получилось.

— Так это не у меня, у вас получилось, — уточняю я.

В команде праздник. За победу на этапе вручены призы, а Колумбету — еще и именной торт, так заведено у наших ребят. И Москва, довольно сдержанная на похвалы, поздравила героев.

Пройдены Польша, Германия, остаются последние этапы на чехословацкой земле.

Основные претенденты на победу — советские и польские велосипедисты. Это не мешает их дружбе, как не мешает и нам с Добровольским поочередно поздравлять друг друга, вместе подсчитывая минуты, а случалось, и секунды, что выводят вперед то его, то мою команду.

А чемпионов мира и не видно. Дино Бруни уже на тридцать пятом месте.

События последних дней стали поистине драматическими.

Покинув цветущую долину, цепочка велосипедистов поднимается все выше и выше по мрачному, холодному ущелью. Начинается самый трудный горный этап — на Карловы Вары.

Вдоль обочин, на поросших лесом склонах тут и там еще лежит плотный слой снега.

Надев на себя свитеры и плащи, мы мерзнем в открытой машине, а каково полураздетым гонщикам? И дорога сложная: то, стоя на педалях, ребята с трудом одолевают подъемы, то мчатся с высоты по крутым, закрученным в спирали спускам.

В горах признанные мастера — итальянцы, им и предрекали выигрыш финиша в Карловых Варах.

Как же были удивлены журналисты, да и судьи, увидев, что среди лидеров уверенно идут Вершинин и Востряков!

Карловы Вары. Небольшой, вытянутый вдоль предгорья курортный городок. Стадиона здесь нет, и финиш прямо на главной улице.

Среди зрителей есть и наши советские болельщики, отдыхающие в здешних санаториях. Они уже ждут у микрофона с табличкой “СССР”.

— Как наши?

— Пока хорошо, Вершинин и Востряков — в голове гонки, и другие близко.

Это сообщение встречают аплодисментами. Люди оборачиваются, понимающе, хотя и не без зависти смотрят на нашу группу. Они надеются поздравить с победой своих, кстати очень сильных гонщиков.

Из другой машины выскакивает Шелешнев.

— Как?

— Пока хорошо. Боюсь за финиш.

— Почему?

— Опасно очень. Идет большая группа, а тут смотри, как узко, не было бы завала…

Проходит несколько томительных минут. Из-за поворота выкатываются гонщики. Идут слитно.

Как цветы на ветру, качаются в такт движению головы в шапочках всех тонов радуги.

Вот они, почти рядом. Среди первых вижу Вершинина, тут же и Востряков… Последние метры. Востряков зажат в середине, вырваться почти невозможно, а дорога каждая секунда.

И тут… кто-то падает прямо перед ним. Востряков, я вижу, рвет машину вверх — перескочить через упавшего, иного выхода нет. В этот же миг поднимается упавший гонщик. Что будет?! Не могу отвести глаз. Вздыбленная машина Павла со всей силы ударяется колесами в спину встающего, а сам Востряков, как из пращи, вылетает из седла и плашмя, всей грудью, падает на асфальт!.. Разбился?! Вскакивает, обезумевшим взглядом ищет свою покалеченную машину, хватает, бежит вперед. С машиной в руках можно финишировать.

— Павел! Павел, куда, хватит! — кричим все вместе.

К нему уже бросился Шелешнев, подбежали врачи.

Востряков даже не заметил, что в падении пересек меловую черту финиша.

Мне тоже хочется скорее к нему, но надо закончить репортаж.