Мир приключений, 1981 (№25)

— Я позвоню, — пообещал я, — поздравлю с праздником.

— Это же неправильно! — сказал Юра, потому что больше слов у него не было. Его оттеснили, и он отступил, так и не удовлетворив своего любопытства.

— Что такое подвижник? — немедленно спросила Людочка.

— Это когда играют в подвижные игры, — брякнул я, думая о другом. Я смогу напроситься к кому-нибудь посмотреть Новую Хейли, если вдруг кончится бесконечный дождь.

— Хочу сказку, — объявила Людочка. — Ты не рассказывал сегодня.

— Верно… Сегодня страшная сказка, ты будешь бояться.

Людочка не отступала, и я рассказал, как умирала старая звезда.

— Почему ты не помог ей? — осуждающе спросила Людочка.

— Я только учусь на волшебника. Я еще не могу управлять звездами.

— Нет, можешь, — убежденно сказала Людочка. — Даже дядя Миша может. Он какую хочешь звездочку достанет с неба. Он маме обещал на день рождения.

Дядя Миша? Саморуков? Звезду с неба? Для Ларисы? Вот это новость… Шеф, вечно занятый, про которого и подумать нельзя, что он способен на нечто подобное! Любовь? Какая, к черту, любовь? Что можно полюбить в Саморукове? Научную честность? О чем он может говорить с женщиной, если не о работе?

— Что с тобой, дядя Костя? — спросила Людочка. — Тебе грустно?

— Нет, — сказал я, — просто подумал, какой хороший человек дядя Миша…

9

Назавтра дождь кончился, но тучи стали еще плотнее. Они висели так низко, что съедали вершину Медвежьего Уха. В читальном зале было прохладно и уютно — круг света от лампы высвечивал полстола, и мне казалось, что я сижу в маленькой комнате и в камине тихо трещат дрова.

Я записывал в бортовой журнал свои звездные экспедиции. Писал полдня и, когда перечитал написанное, подумал, что это даже как фантастика никуда не годится — сухо и неинтересно. Одно дело рассказывать, будто заново все переживая, и другое дело — записывать. Почему-то исчезают нужные слова и остаются одни штампы.

Я отложил тетрадь и взялся за оптику. Толстый том «Глаз и свет» я одолел почти до середины. Правда, я пропускал формулы, ловил только идеи, факты — все о зрении. Ничего в голову не приходило. К галлюцинациям мои видения не относились. Обман зрения исключен. Эйдетические образы?[14] Откуда им взяться? Ровно ничем эта книга не помогла мне. К вечеру голова гудела, распухнув от сведений, которые я в нее втиснул. Я уже не помнил, где и что я вычитал. Этого и следовало ожидать при таком бессистемном подходе.

Что сделал бы на моем месте настоящий ученый? Есть некий икс. Нужно узнать, откуда он берется. Прежде чем строить гипотезы, нужны добротные экспериментальные данные. Есть они у меня? Есть. Два десятка звездных экспедиций и неудавшийся полет к Марсу. Я просто не умею обрабатывать материал. Нет опыта. Нужно для начала отыскать хотя бы элементарные зависимости. Между чем и чем? Ну, хотя бы между расстоянием до звезды и ее размерами на сетчатке моего глаза.

Я с удивлением подумал, что все звезды видел одинаковыми. А ведь они разные! Дзета Кассиопеи в диаметре намного больше Солнца, а Новая Хейли — совсем карлик. Вот первый факт, который нужно учесть. Что еще? Планеты. Они во много раз меньше своих звезд, горошины по сравнению с арбузом. Они и мне кажутся меньше, но настолько ли? Я попытался вспомнить. Планеты будто плыли в недосягаемой дали, я напрягал зрение, и тогда диски их росли, я видел склоны кратеров на серой планете и звездолет со шлейфом пламени. Погодите! Значит, я могу видеть детали на планетах, но не в нашей Солнечной системе, а в других, где и самое-то существование планет еще не доказано. Какая же разница между Марсом и планетой в системе Новой Хейли? Расстояние. Я вижу то, что в далекой дали, и не могу различить того, что под самым, можно сказать, носом. Я и это записал в тетрадку. Пусть наберется хотя бы с десяток фактов — потом попытаюсь отыскать систему.

А может, я напрасно за это взялся? Может, дело в свойствах организма, которых я не знаю? Я не специалист — вот в чем беда.

А кто специалист? Кто специалист по явлению, которое никем и никогда не наблюдалось? Я — первый. Не на кого свалить ответственность. Может, так и становятся учеными? Бросают человека в водоворот — плыви. Выплывешь — хорошо, будешь ученым.

Когда я поздним вечером выполз из библиотеки на свет божий, то шел наклонив голову — она казалась мне настолько распухшей, что я боялся задеть ею о потолок. Я нахлобучил кепку, приготовился бежать домой под дождем. И на пороге остановился. Было тепло. Ветер стих, и вечерняя тишина бродила по двору, осторожно шурша гравием. Тучи разошлись, только на западном горизонте они еще стояли толпою, будто торопились удрать подальше и в спешке устроили у горизонта неимоверную пробку. А сверху рассыпались звезды.