Мир приключений 1986 г.

Мито Экимото в армию попал с острова Кюсю, из города Кумамото, он родился в Эдо — так называлась наша столица раньше. Окончил политехнический факультет Токийского университета — он инженер Образование получил благодаря брату, человеку состоятельному Тот оплачивал лишь учебу, думать же о крыше над головой и хлебе насущном студент обязан был сам, так что ему приходилось не только штудировать конспекты, но и работать, где и кем придется В армию призван в сорок четвертом году, к тому времени имел уже две пары близне нов — двух мальчиков и двух девочек Мы, японцы, очень любим детей, относимся к ним с большой нежностью, европейцы даже сетуют, что мы их балуем без всякой меры. Не берись судить об этом, но с древних времен у нас укоренился обычай отдавать своих малышей на воспитание в богатые, но бездетные семьи родственников или друзей Вам трудно понять, вы из другого мира, но в тех семьях, куда попадают детишки, к приемышам относятся как к родным. Их окружают и заботой, и лаской, воспитывают и дают образование Таким образом, у ребенка при живых родителях появляются еще мать и отец Я хочу подчеркнуть — детей не сплавляют с рук, а отдают на воспитание. Иногда эти дети с общего согласия родителей и родных, и приемных — даже принимают фамилию своих one кунов. Экимото–сан не мог прокормить столь многочисленною семью, тем более что с работой было туго, да и заработок начинающего инженера невелик. И он стал перед дилеммой или опуститься до полной нищеты, или отдать детей старшему брату, человеку бездетному Я повторяю, в этом у нас никто не видит ничего предосудительного. Но у Экимото–сан дурной характер — он очень горд А гордиться в нашей стране можно, лишь имея солидный куш в банке. Он хотел быть единственным отцом своих детей — это и стало главной причиной того, что он согласился быть зачисленным в сухопутные камикадзе и остаться на Варудсиме. Теперь семья получает от государства пенсию — они могут жить безбедно, во всяком случае, не голодают. Он, можно сказать, ушел из жизни, чтобы дать своим детям возможность жить и учиться. У нас за все надо платить, иногда эта цена очень высока, но приходится выбирать из двух зол меньшее, иного выхода нет Мы систематически слушаем радио и знаем, что сейчас в Японии опять кризис, много безработных. Мне кажется, Экимото–сан поступил благородно и правильно. После поражения в войне, при огромном количестве появившихся в результате демобилизации дешевых рабочих рук ему с семьей пришлось бы туго. Он очутился бы на грани не просто нищеты, а смерти. Ради благополучия детей он пожертвовал собой. Экимото–сан необщителен и молчалив, но прекрасный человек, замечательный художник, влюбленный в технику, и, как это ни покажется странным, именно ему мы обязаны тем, что едим свежие овощи и грибы.

Они несколько минут молчали, думая каждый о своем. Потом комендант отхлебнул из чашечки и продолжил:

— Иного склада радист Накамера Ясуда. Он родился на Хонсю, в Осаке Как ни прискорбно и ни чудовищно говорить об этом в двадцатом веке, который многие окрестили атомным и космическим, но Накамура с появления на свет был обречен. Он принадлежал к париям. Да, к самым настоящим изгоям, такие когда–то были в Индии, что–то вроде касты неприкасаемых. У нас их называют буракумин и подвергают ничуть не меньшей дискриминации, чем негров или индейцев в США. Но там в ее основе лежит расовый признак, у нас же профессиональный По внешнему облику эти люди ничем не отличаются от других, они такие же японцы, как и сам император, и тем не менее их третируют.

Если вы прошествуете по широкой фешенебельной улице Осаки, которая ведет к университету, то за магазином Муйзи попадете в узкий переулок — это Сака: гетто буракумин. Зловоние и грязь, оборванные и изможденные дети, болезни и безысходная нищета. Почти полная неграмотность — удел отверженных. Возникло это в глубокой древности, и трудно установить точную дату, ссылаются на разные источники — и получается большой разнобой. Одни говорят, это произошло в шестнадцатом — семнадцатом веках, другие утверждают, что значительно раньше Самураи, которые составляли от силы две пятых населения, потребовали четко разграничить систему каст. Сами они, разумеется, обосновались на вершине, потом шли крестьяне, ремесленники, купцы и наконец буракумин. Раньше их называли «эта» — «отбросы» или «хинин» — «нелюдь». Сенсены — правители Японии, — как я уже упоминал, исходили из профессионального признака и объявляли «нечистыми» всех, кто занимался «нечистой» работой — резал и свежевал животных, выделывал кожи, скорняжничал, служил мусорщиком, рыл могилы, обмывал покойников. Если учесть, что профессия передавалась по наследству, то станет ясным: попав в парии, выбраться из их рядов невозможно.