Мир растений: Рассказы о кофе, лилиях, пшенице и пальмах

Эгилопсы — мелкие травки с ломкими колосьями. Растут в теплых странах со знойным, сухим летом и быстротечной зимой. У нас в Крыму их немало по сухим местам, некоторые засоряют посевы. Другие тянутся длинными полосами вдоль дорог. Один вид добрался по железной дороге до самой Москвы. Особой агрессивности не проявляют. Некоторые попали в Новый Свет с зерном, да так и затерялись там среди местных растений.

С пшеницей эгилопс в близком родстве. Иногда его даже зачисляют в пшеничный род тритикум. Однажды во Франции нашли эгилопс пшеницевидный. Сенсация. Решили, что это один из родоначальников мягкой пшеницы. Русский ботаник Э. Регель охладил пыл. Виновник переполоха оказался всего лишь гибридом мягкой пшеницы с крошечным эгилопсом овальным. И все же в происхождении мягкой пшеницы эгилопсы приняли самое непосредственное участие.

Разбираясь с родословной пшеничного рода, сравнили культурную мягкую пшеницу с дикой двузернянкой. От дикаря главный хлеб отличается тонкостенностью соломины, способностью куститься, короткими остями и еще некоторыми признаками. Кто мог передать эти качества мягкой пшенице? Эгилопсы! Чтобы проверить, скрестили их между собой: двузернянку с эгилопсом спельтовидным. И получили… синтетическую пшеницу спельту. Очень похожую на старую европейскую спельту, пшеницу, дающую вкусный, нечерствеющий хлеб. Ту самую спельту, проблему которой пытался (но не успел) разрешить академик Вавилов.

Хлебные нивы постоянно требуют обновления и ремонта. И здесь не обойтись без диких сородичей пшеницы и ржи. По счастливой случайности они не утеряны. Но разыскать их стоило большого труда.

«Спельта» — в переводе — «ломкая». Колос у нее ломкий. Убирать ее приходится особыми деревянными палочками, связанными наподобие секатора. Зерно в пленчатых обертках. Вымолачивается трудно. Зато мука отличнейшая. Спельта растет на тощих горных почвах. Не боится ни холодов, ни птиц, ни насекомых. Недаром до сих пор держится в Западной Европе. Ее и сейчас еще выращивают в Швейцарии, ФРГ и в испанской провинции Астурии.

Казалось бы, проблема спельты решена. Она возникла при случайном скрещивании дикой полбы-двузернянки с эгилопсом. Однако в Западной Европе есть только спельта. Ни эгилопсов, ни двузернянки там нет. Они могли встретиться либо в Передней Азии, либо в Закавказье. Но там нет спельты. Решили уточнить: точно ли никто и никогда не видел спельты нигде, кроме как в Западной Европе? Нет, видели. Академик П. Жуковский встречал ее на Кавказе возле озера Урмин. А еще раньше, лет полтораста назад, спельту видели в Иране.

И вот продовольственный отдел ООН решает послать в Иран на разведку немецкого ученого Куккукка. В 1952 году Куккукк едет в Иран, взбирается на высокое плоскогорье, где, отрезанные от мира, живут луры — небольшой народ. Свищут холодные ветры. Зимою заваливает снегом. А луры уже 4 тысячи лет живут на этом месте. И сеют… спельту! Поля их зеленеют на высоте 2 тысячи метров над уровнем моря. Об этих полях никто и ничего не знал. Видимо, связь с лурами неважная. Даже когда арабы покоряли Иран, до луров они не добрались.

Итак, родословная спельты более или менее прояснилась. От спельты недалеко и до конечной цели — мягкой пшеницы. Тот же Куккукк попытался скрестить спельту с грузинской пшеницей махой и получил нечто подобное мягкой пшенице.

Маха уцелела на крошечном пятачке в Западной Грузии, хотя обладает всеми преимуществами дикаря; ломким колосом, пленчатыми колосками и короткими зазубренными остями. Защита от животных превосходная. Цепляется за них отлично. Советский ботаник В. Менабде скрестил маху с дикой однозернянкой и получил гибрид, тоже похожий на мягкую пшеницу.

Каким же путем шла природа? Пока доподлинно неизвестно. Сорок лет трудились ботаники мира, решая проблему мягкой пшеницы. Академик П. Жуковский подвел итог: «Происхождение мягкой пшеницы остается неизвестным». А на очереди — твердая пшеница. Мы обязаны ей макаронами, лапшой и манной крупой. Ее родословная пока теряется в тумане.

По аромату он настоящий рябчик!

Трудно найти среди злаков траву, которая соединяла бы в себе столь ярко выраженные вредные и явно полезные качества, как пырей. Особенно ползучий. Название рода — агропирум — само говорит за себя. В переводе — «огонь полей». Какие только изощренные методы не применяли полеводы, а ползучий пырей все штурмует нивы и огороды. Под землей — прочные корневища, крепкие, как капрон. Много лет держит захваченную землю. Хоть зерно пырея и не очень много дает муки, зато какая мука получается! Клейковины в ней куда больше, чем в обычной пшенице.