Мир растений: Рассказы о саксауле, селитрянке, баобабе, березах, кактусах, капусте, банксиях, молочаях и многих других широко известных и редких цвет

Плодики у джузгунов — верх совершенства. В особенности у каракумского джузгуна — голова медузы. Сам плодик невелик, с горошину, но весь ощетинился ветвистыми рыжими щетинками. И в таком виде все сооружение величиной с грецкий орех оказывается ажурным, как перекати-поле. Некоторые считают его похожим на медузу, другие на мочалку, которой моются в бане.

Во всяком случае, джузгунов плодик — создание весьма эфемерное, воздушное, невесомое. Дунь — и исчезнет. И действительно, дунет ветер в конце октября, и сотни рыжих плодиков мчатся по пескам Каракумов, как крохотные перекати-поле. И если на пути не возникнет преграда в виде селина, неизвестно, как далеко проследуют. Если же местность зарастет травами, плодики никуда не умчатся, останутся под родительскими кустами, что для вида тоже невыгодно. Так что привередливость джузгунов имеет некоторые основания.

Происхождение ажурного плодика долгое время было загадкой, пока профессор М. Попов не обратил внимание на то, что не у всех видов этого рода плоды одинаковы. Такие, как у головы медузы, только у тех, что обитают на песках. По ветвистости щетинок оказалось возможным даже определять заочно, на каких песках растут джузгуны. Чем ветвистее щетинки, тем подвижнее пески! Если живут не на песках, то щетинки превращаются в крылышки.

Но вот однажды М. Попов обратил внимание на особый вид джузгуна — каллифизу, который растет в каменистой пустыне — гаммаде. Плодики у каллифизы, как и у головы медузы, только вдобавок обтянуты сверху тонкой пленкой. Образуется легкий, невесомый баллончик. Ветвистые щетинки поддерживают упругую пленку, а в центре, как обычно, лежит плодик. Здесь же, в гаммаде, Попов обнаружил еще одно уникальное растение — селитрянку, у которой вместо обычных сочных ягод были почти такие же сухие баллончики, обтянутые пленкой. Внутри находилось семя. Видимо, уход селитрянки с влажных морских берегов в каменистую пустыню вызвал такие пертурбации в плодах.

Мелькнула соблазнительная мысль: уж не считать ли джузгуны с баллончиками родоначальниками всех этих видов этого рода? Если расставить в единый ряд все виды джузгунов, то получится очень стройная система. Первым в ней будет джузгун с плодами-баллончиками, затем пойдет голова медузы с ажурным плодиком без пленчатой оболочки. В процессе эволюции щетинки теряли ветвистость, срастались друг с другом и превращались в крылышки. Так возникли крылатые плодики.

По аналогии с селитрянкой можно предположить, что и у джузгунов плоды тоже когда-то были ягодами, сочными и сладкими. Потом стали сухими, но от ягод остались жилки — связки сосудов. Точно так же в тыкве люффе съедобная ткань, очень вкусная, постепенно по мере созревания высыхает. Потом разрушается, и остаются одни ниточки проводящих сосудистых пучков. Получается мочалка, которой мы моемся в бане.

Но вернемся к плодикам головы медузы. Когда они останавливаются возле кустика селина, то прорастают. Число всходов у джузгуна не очень велико. Но это к лучшему. В пустыне иметь густые щетки всходов — вещь опасная. Чем гуще возобновление, тем больше надо всходам воды. У черного саксаула так и бывает. И у черкеза рихтера. Но густой молодняк их уже в начале мая почти нацело погибает. Редкие всходы головы медузы сохраняются.

Со временем под защитой джузгунов вырастает саксаул. Тогда джузгун начинает хиреть и засыхает, чтобы вновь появиться там, где на песке закрепились тощие кустики селина. Джузгун выглядит в пустыне этаким временным жителем, кустарником на перепутье между голыми подвижными песками с селимом и закрепленными с саксаулом. Но за свою короткую жизнь джузгун выполняет еще одно доброе дело — улучшает почву. Его веточки, как и у многих других гречишных, содержат кислый сок. Кислые растворы, опадая, промывают почву и освобождают ее от избытка щелочей.

Морской виноград

Когда Колумб после блужданий по океану добрался наконец до берега Нового Света; первым растением, которое он увидел, было небольшое деревце с крупными, толстыми голубоватыми листьями, росшее на соленом песке возле воды. С ветвей свешивались тяжелые и длинные гроздья пурпурных ягод. Колумб сорвал гроздь и съел. Ягоды были кисло-сладкие. Внутри каждой крупное семечко. После долгой безвитаминной диеты они показались Колумбу необыкновенно вкусными.