Мир растений: Рассказы о саксауле, селитрянке, баобабе, березах, кактусах, капусте, банксиях, молочаях и многих других широко известных и редких цвет

Не только усачи губят саксаул. Грызуны, большие песчанки, так густо перерывают почву под деревьями, что от корней саксаула почти ничего не остается. И на колониях-городках больших песчанок саксаул сохраняется очень редко. Однако грызуны не ограничиваются земляными работами. Они с удовольствием поедают красно-бурые плодики саксаула с пятью крылышками. Те, что академик Фальк принял за цветки. Ветви гнутся под тяжестью плодиков. И хоть висят они высоко, метра три-четыре над землей, песчанки свободно взбираются туда. Срезают их не хуже садовников. Иногда почти весь урожай соберут.

Режут и зеленые веточки. Они сочные, и, поедая их, песчанки утоляют жажду. На месте среза вырастают мутовки свежих побегов, более сочные, более нежные; В урочный час зверьки срезают их. Так повторяется много раз. И с каждым разом новый урожай зелени все больше содержит воды. Это позволяет зверькам обходиться без водопоя. Они облюбовывают себе несколько деревьев и кормятся только на них. В конце концов силы саксаула истощаются, и он засыхает.

А теперь реабилитируем грызунов, насколько это возможно. В пределах их городков живых деревьев не остается. Зато какие рослые и здоровые экземпляры окружают колонию песчанок! Эти деревья выстраиваются почти правильными полукругами, как бы обходя невидимую преграду. Своим цветущим видом обязаны тем же грызунам. Корни проникают далеко в сторону подземного городка, в слои, насыщенные удобрениями. Поэтому и растет саксаул на границах песчаночьих городков гораздо пышнее своих собратьев, которые живут там, где колоний песчанок нет.

Известный ботаник В. Дробов, который много путешествовал по Каракумам и наблюдал саксаульники в самых разных местах, пришел к неутешительным выводам: саксаульники обречены и рано или поздно исчезнут с лица земли.

Гонит ветер песок по Каракумам, сгребает в барханы. На барханах поселяются травы и начинают притормаживать летящие песчинки. Под защитой трав вырастают кустарники. Песок начинает успокаиваться. Под защитой кустарников появляется саксаул. Как только он укрепится, песок больше не летит. Но кустарники начинают выпадать. Их молодняк на спокойных песках не появляется. А песок все больше зарастает травами. Или мхом. Тут уж и саксаулу приходится худо. Его молодняк тоже не может вырасти, если нет чистой от трав площади. Старые деревья саксаула доживают свой век, разрушаются, падают. Лесное кладбище постепенно превращается в песчаную степь.

Вся эта картина, нарисованная Дробовым, была бы абсолютно правильной, если бы не одно обстоятельство. Он забыл упомянуть о животных, которые не дают саксаулу двигаться столь закономерно и неуклонно к трагическому концу. Будь все так, как поведал нам Дробов, саксаульники давно бы вымерли и перестали существовать.

Песчанки роют свои норы с той же неумолимой неизбежностью, с какой саксаул идет к своему концу. На холмиках выброшенной земли скапливается незакрепленный песок. Ветер может его подхватывать и нести дальше. На песке снова селятся кустарники, которые ушли, когда пришел саксаул. А там, где выросли кустарники, вскоре появляется саксаул. Эти события повторяются и раз, и два, и бессчетное количество раз. Не только песчанки, но и другие животные и даже наши домашние овцы принимают участие в саксауловой эпопее.

И пока существуют животные в пустыне, до тех пор будут голубеть сизой дымкой редкие, как сад, насаждения белого саксаула по песчаным холмам, и темнеть, как большие копны сена, особи его более рослого собрата — черного саксаула. Будут весной одеваться желтыми плащами из мелких цветков, пережидать длинное испепеляющее лето, а осенью расцветать обманчивыми красно-коричневыми лепестками созревающих плодов.

Анабазис-итсигек

В прошлые годы, когда гоняли скот из Семиречья в Ташкент через хребет Каратау, чабанов предупреждали об опасности, которая ожидает в пути. По дороге встречались заросли ядовитого анабазиса-итсигека. Они вставали на пути темными густыми снопами, располагались в шахматном порядке. Миновать заросли было очень трудно.

Итсигек — родич саксаула. Он похож на него и непохож: саксаул — дерево, итсигек — кустарничек. От силы полметра в высоту. Зато в стороны разрастается свободно, как широкая чаша. У саксаула толстый ствол, у итсигека — жидкие веточки. Но по конструкции как саксауловые: членистые и зеленые. И без листьев, отчего итсигек зовут анабазисом безлистным. На ветвях нанизаны, как шашлык на шампуре, легкие плодики с бледно-розовыми летучками. Они тоже похожи на цветки.

Анабазис