Мир реки. Книги 1-6

Один из ее людей откликнулся, поднял засов и впустил ее. Та крохотная часть ее мозга, которую не охватил огонь, неуместно поразилась, а как она должна выглядеть в его глазах, чтобы его лицо настолько побелело от ужаса. Она сжала кулаки и потребовала, чтобы к ней привели заложницу.

Другие солдаты подошли поближе, чтобы расслышать ее неистовые приказы. За все время службы ей и Сиду они никогда еще не видели ее такой. И ничто иное, как этот круг молчаливых перепуганных глаз, наконец, привело ее в чувство. Она понизила голос и провела рукой по волосам.

— Простите меня, — сказала она спокойней, и все же, не утратив властности. — Там, откуда я явилась… Как они обошлись со мной… — она знала, что эти мужчины скорее поддержат беспомощную женщину, нежели одержимую, и поспешила приноровиться к их представлениям. — Я узнала нечто, касательно заложницы, которую наши недруги так ловко подсунули нам; это измена. Доблестный Родриго должен услышать обо всем сразу, и только из моих уст. Но сперва мне нужно ее увидеть.

— Владычица, твое желание будет исполнено, — отозвался один из ее собственных людей. — Но измена? Заложница пальцем не шевельнула против нашей крепости или наших людей с тех пор, как ты отбыла…

— Чистое везение. Если аспид скользит мимо твоей босой ноги, не стоит предполагать, будто все прочие змеи в дальнейшем будут столь же учтивы. Она не рассчитывала, что я так скоро вернусь. Она думала, что у нее есть время для осуществления ее замысла.

Он по-солдатски белозубо улыбнулся.

— Сейчас она узнает, что времени нет. — Его рука сомкнулась на рукояти короткого меча. — Я приведу господина Родриго. Он в оружейной, проверяет наше оружие. Он пожелает, чтобы ему доверили честь предать смерти эту змею.

— Нет, — настойчиво заявила она. — Ни слова ему, пока я не увижу. Моя беседа с нашими врагами дала мне больше, нежели они рассчитывали. Они плотно плетут свою паутину, ложь за ложью, и порой то там, то тут дозволяют проглянуть правде. Было бы грехом казнить заложницу, если то, что они мне поведали о ней, окажется лишь очередным враньем, какова бы ни была его цель. — Ее неистовые глаза не отпускали его, когда она добавила. — В награду за всю вашу верную службу и послушание, я бы хотела избавить вас от пролития невинной крови.

Они знают миф обо мне лучше, чем меня саму, — подумала она, наблюдая за кругом этих сильных мужчин, отпрянувших при ее словах. — Я привыкла думать, что в этом нет ничего хорошего; теперь понимаю, что заблуждалась. Когда я заговариваю об ужасе, неизбежном при пролитии невинной крови, они дрожат лишь потому, что эти слова выходят из моих уст. Это власть. А власть вызывает повиновение. Невинная кровь… увидеть моих мальчиков — и тех скользких на язык воителей, которыми они стали, кто бы отныне подумал о них, как о невинных?

Она дала воинам понять, что Родриго не должен пока что узнать о ее возвращении. Пока утром не откроются Граали, пусть он верит, что она все еще в стане врагов. Стражи, которые уже видели ее, дали слово чести, что сохранят тайну. (Родриго обратил честь в государственную монету внутри замковых стен. Она молча поблагодарила его за эту столь полезную ей глупую выходку). Лишь один из воинов повел ее в помещение, где оставалась заложница. И ее там не было. Лицо стража сделалось предательски алым, когда Медея потребовала ответить, где эта тварь. Ему даже не потребовалось вымолвить хоть слово.

Опочивальня Родриго находилась в покое бывшего хозяина. Родриго не было там, но была женщина. Она раскрыла рот и натянула одеяло на маленький пухлый подбородок, когда вступила Медея.

Владычица Колхов порыскала по спальне взглядом. Графин вина стоял на буфете под развешанным на стене любимым острым оружием Родриго, но Медея вспомнила, что эта стерва не выносит вина. Она обернулась к своему человеку:

— Принеси чаю. — Он исчез в один миг, не задав ни вопроса и затворив за собой дверь.

Некоторые время обе женщины не занимались ничем, а лишь удерживали друг дружку в бледных чашах своих глаз. Затем Медея спросила:

— Он уже знает, кто ты в действительности?

Исса покачала головой. Ее золотисто-рыжие волосы, теперь распущенные, падали, тонкие и прямые, чуть ниже плеч.

— Я не собиралась… Он был таким… Я не могла защититься… Никогда раньше я…

— Прекрати болтать. Меня бы не взволновало, если бы ты трахнулась с половиной наших парней. — Она с удовольствием подметила мелкую дрожь, пробежавшую по телу Иссы. — А, но как он поразится, когда узнает, с кем возлежал нынче ночью!

— Ты… знаешь? — (Медея кивнула). — И тебе все равно?

— О, мне не все равно, госпожа! Очень даже не все равно. Но все не так, как тебе представляется. Мы не обменивались клятвами любви, он и я, так что я бы назвала его свободным. Ведь именно клятва могущественнее всего, а?

— О, да! — Исса расслабилась, и даже улыбнулась. — Клятва — это все, — сказала она, и как раз тихонько отворилась дверь, и вошел Медеин человек с чаем.