Мир шпионского детектива. Книги 1-18

Брайсон повиновался, мысленно ругая себя последними словами. Он попал в расставленную Вансине ловушку лишь потому, что недооценил хитрого старого оперативника. Как Вансине сумел переиграть Лейлу? Выстрелов слышно не было, но, может, он использовал глушитель? Что с Лейлой? Жива ли она? Мысли о Лейле причиняли Брайсону мучительную боль. Она успела стать его соратником. Хоть Ник и пытался отговорить Лейлу от дальнейших совместных действий и женщина сама настояла на этом, Брайсон все равно чувствовал ответственность за нее. Или, может, Вансине все-таки сказал правду и он действительно просто связал и запер Лейлу? Подгоняемый взмахами пистолета Вансине, Брайсон прошел через узкий холл и вошел в пустой конференц-зал. Освещение здесь не было включено, но в зал все еще проникал свет закатного солнца, струящийся через зеркальные стены. Отсюда открывался даже еще более великолепный вид на Женеву, чем из кабинета Беко: знаменитый султан Фонтана и парк Мон-Репо были видны как на ладони, хотя шум города сюда и не доносился.

Портфель, который Брайсон вынужден был держать в руках, не давал ему возможности достать пистолет. Для этого ему нужно было бы бросить портфель, но Вансине хватило бы доли секунды, чтобы пустить пулю ему в затылок.

– Садись, – приказал Вансине.

Брайсон уселся во главе стола и опустил портфель на стол перед собой, все еще продолжая сжимать его обеими руками.

– Теперь положи левую руку на стол, а потом – правую. Именно в этом порядке, пожалуйста. И никаких резких движений – ты сам знаешь, что из этого выйдет.

Брайсон подчинился и положил руки на стол, по сторонам от портфеля. Вансине уселся напротив, на противоположном конце стола, спиной к стеклянной стене, по-прежнему продолжая держать Брайсона под прицелом.

– Попробуй шевельнуть рукой, чтобы почесать нос, – и я стреляю, – сказал Вансине. – Попробуй полезть в нагрудный карман за сигаретой – и я стреляю. Таковы правила игры, Брайсон, и я уверен, что ты отлично их понимаешь. А теперь скажи мне, пожалуйста: Елена знает?

Брайсон был ошеломлен. Он никак не мог понять смысла этого вопроса. «Елена знает?»

– О чем ты? – прошептал он.

– Она знает?

– Что она знает? Где она? Ты с ней говорил?

– Только не делай вид, что ты беспокоишься об этой женщине, Брайсон...

– Где она?! – перебил его Ник.

Бородач поколебался секунду, потом отозвался:

– Здесь вопросы задаю я, Брайсон. Давно ли ты связался с прометеевцами?

– С прометеевцами? – тупо переспросил Брайсон.

– Хватит! Довольно игр! Когда ты перешел к ним на службу, Брайсон? Тебя завербовали еще во время работы? Или, может, тебе наскучила жизнь профессора, преподавателя колледжа, и ты отправился на поиск приключений? Видишь ли, мне действительно хочется понять, что подтолкнуло тебя к этому. Приступ ублюдочного идеализма? Тяга к власти? Как видишь, Брайсон, нам о многом нужно поговорить.

– Но при этом ты так упорно держишь меня под прицелом, как будто совсем позабыл Йемен.

Вансине покачал головой. Похоже, это замечание его позабавило.

– Ты стал легендой нашей конторы, Брайсон. Ребята до сих пор пересказывают истории о твоих талантах оперативника и лингвистических способностях. Ты был незаменимым...

– До тех пор, пока Тед Уоллер не выставил меня за дверь. Или лучше сказать – Геннадий Розовский?

Вансине надолго умолк, не в силах скрыть изумления.

– У каждого из нас много имен, – произнес он наконец. – Много обликов. И чтобы остаться в здравом уме, нужно научиться отделять себя от этих обликов, а их – друг от друга. Но ты, кажется, утратил эту способность. Ты веришь то в одно, то в другое. Ты не знаешь, где заканчивается реальность и начинается вымысел. Тед Уоллер – великий человек. Более великий, чем любой из нас.

– Так, значит, он до сих пор обманывает тебя! Ты веришь ему, веришь его лжи! Или ты ничего не знаешь, Просперо? Мы были марионетками, управляемыми автоматами, которые выполняют программу, заложенную надсмотрщиком! Мы действовали вслепую, не понимая, кто наши настоящие хозяева и какова их подлинная цель!

– Существует множество слоев, – очень серьезно произнес Вансине. – Есть вещи, о которых мы ничего не знаем. Мир изменился, и мы должны измениться вместе с ним, должны приспособиться к новым реалиям. Что тебе сказали, Брайсон? Какую ложь тебе скормили?

– «Новые реалии», – глухо повторил Брайсон, не понимая, о чем идет речь. Он был ошеломлен и на миг утратил дар речи, когда за зеркальным окном, вынырнув невесть откуда, вдруг возник огромный силуэт. Ник понял, что это вертолет, лишь в тот миг, когда пулеметный залп изрешетил зеркальную стену и стекло брызнуло во все стороны хрустальным градом.