Мир шпионского детектива. Книги 1-18

– Существование Директората – это одна из наиболее тщательно охраняемых тайн правительства. Вскоре после того, как я вошел в Совет национальной безопасности, мне доложили о нем, и, должен признать, сперва я подумал, что докладывающий мне офицер, один из безымянных сотрудников спецслужб, которые действуют из-за кулис и являются неотъемлемой частью вашингтонского истеблишмента, – что он слегка свихнулся. Это была одна из самых фантастичных, самых неправдоподобных историй, какие мне только доводилось слышать. Тайное разведывательное агентство, действующее целиком и полностью без надзора, без контроля, без какой-либо отчетности, – что за чушь! Если бы я сунулся с подобной историей к президенту, он тут же отправил бы меня в больницу Святой Елизаветы и был бы совершенно прав.

– Так что же показалось вам таким неправдоподобным? Вы имеете в виду истинную природу Директората, это нагромождение лжи?

– На самом деле нет. Гарри Данне сообщил мне об этом несколько месяцев назад – тогда он, видимо, раскрыл лишь часть этой истории. Он сообщил, что, по его мнению, основателями и руководителями Директората являются офицеры ГРУ, а настоящее имя Теда Уоллера – Геннадий Розовский. Его рассказ чрезвычайно поразил и встревожил меня. Открытие Данне следовало держать в секрете – в силу самой его природы, иначе в правительстве поднялся бы форменный переполох, а все уязвимые места спецслужб были бы выставлены на всеобщее обозрение, и эти службы были бы потрясены до самого основания. Именно потому вы, упомянув это имя, немедленно завладели моим вниманием.

– И все же вы, должно быть, скептически отнеслись к словам Данне.

– Воистину так. Я не хочу сказать, что отмахнулся от него. Данне обладал слишком весомыми верительными грамотами, чтобы их можно было проигнорировать. Но, по чести говоря, трудно и поверить в операцию прикрытия, проведенную с таким размахом. Нет, ваша оценка сегодняшней деятельности Директората обеспокоила меня куда сильнее.

– Данне должен был держать вас в курсе.

Ланчестер медленно покачал головой – едва заметное движение.

– Я не разговаривал с ним на протяжении уже многих недель. Если бы Данне занимался составлением подобного досье, он в силу служебных обязанностей должен был бы поставить меня в известность. Возможно, он ждал новых введений, ждал, пока у него на руках не окажутся веские, неопровержимые данные.

– У вас наверняка имеется возможность разыскать его, связаться с ним.

– Я не держу никаких козырей в рукаве. Я позвоню и посмотрю, что я могу сделать. Но люди не исчезают так просто с седьмого этажа штаб-квартиры ЦРУ. Если Данне взяли в заложники или если он мертв, я сумею это выяснить. Ник. Я совершенно уверен, что сумею его отыскать.

– Во время нашего последнего разговора он упоминал о том, что Директорат внедрил своих людей в ЦРУ.

Ланчестер кивнул.

– Я бы сказал, что документы, которые вы забрали в Шантийи у вашего несостоявшегося убийцы, говорят сами за себя. Конечно, необходимо учитывать еще один вариант: они попросту были украдены, или парня перевербовали. Но я склонен согласиться с вами и Данне. Мы не можем пренебрегать вероятностью того, что эти люди проникли в ЦРУ, причем достаточно глубоко. Через несколько часов я лечу обратно в Вашингтон и по дороге позвоню в Лэнгли, поговорю с директором. Но, если вы не возражаете, Ник, я буду с вами полностью откровенен. Давайте рассмотрим ваше повествование в целом. Тот разговор, который вы подслушали в замке французского торговца оружием и из которого следует, что этот торговец и Анатолий Пришников были причастны к подготовке катастрофы в Лилле. Я не сомневаюсь в том, что это правда, но что мы имеем в действительности?

– Слово оперативника, проработавшего в разведке два десятилетия, – тихо произнес Брайсон.