Мир Сил

— Не обижайся, должен же я проверить, насколько мой спутник боеспособен, — Синх абсолютно правильно истолковал мой взгляд. — Да и боль ты переносишь прекрасно. Словно можешь ее почти сразу глушить по собственному желанию.

Кто же мой спутник? Весельчак-балагур или шпион, приставленный руководством монастыря? А может так и есть — шпион, играющий роль весельчака? Отрытому дружелюбному человеку проще втереться в доверие и узнать что-то нужное. Да и в обычной, праздной болтовне, можно услышать пару случайно оброненных слов и сделать правильные выводы. И это объясняет, откуда такая дружелюбность и стремление общаться.

Я подавил желание всмотреться в своего спутника, уж больно он хорошо читает взгляды. Но что же делать? А ничего… Кто бы он ни был — все, что я могу, это лишь следить за языком, да выуживать ценную информацию об этом мире.

Жить в постоянном страхе то ли раскрытия, то ли смерти. Хотя не сказать, что я сильно боюсь. Уже надоело бояться, и все чаще страх встречает лишь безразличное равнодушие. Интересно, а что сделает сенсей, если я откажусь выполнять его приказы? Убьет меня сразу или утопит в океане боли?

— С’еро, не переживай, — голос Синха звучит отстранено и глухо, как будто из другой реальности. — Ты очень быстро учишься и когда-нибудь сможешь победить меня. Я видел тебя год назад — ты был похож на обожравшегося крестьянина, что в первый раз попал в монастырь. А сейчас на тебя хоть можно смотреть без отвращения.

Надо же, меня утешают, правда, от этих утешений хочется заехать Синху промеж глаз чем-нибудь увесистым. Тай’да прекрасно подойдет.

— Давай спать, утром снова в дорогу, — сказал я и поразился своему глухому, безжизненному голосу.

Синх в ответ лишь пожал плечами и как-то плавно перетек к своей лежанке. Странно… восприятие снова играет с моим сознанием? Я посмотрел на языки огня. Они пульсировали в странном рваном ритме, то ускоряясь, то замирая на несколько мгновений. Похоже, от переполняющих меня эмоций что-то внутри начинает сбоить, и мои чувства начинают играть самым причудливым образом. Надо успокоиться… Дышать глубже… Да и отдохнуть и подлечиться тоже нужно…

С некоторым трудом я добрался до лежанки. Но ни уснуть, ни провалиться в лечебный транс не получается. Мысли скачут, как перепуганные зайцы, перед глазами суматошно мелькают образы прошедшего дня.

Кадр — перевал, ярко синее небо, маленькие снежинки кружатся над россыпью камней… Кадр — утро, горячая похлебка, легкая тошнота, последствие от вчерашнего тычка в солнечное сплетение. Кадр — снова небо, уже темное, и небольшое плато на вершине перевала — несколько длинных бараков и дюжина небольших избушек. А вот уже момент из спарринга, в замедленном кино.

Белая черта перед глазами, копье от сильного удара улетает куда-то в сторону. Моя рука самостоятельно хватается за рукоятку меча.

Меч медленно поднимается, его блокирует посох. Дуговое движение белого наконечника — я еле успеваю разорвать дистанцию. Синх помогает мне, удаляется от меня, и сразу, снизу, второй наконечник маятником приближается к моей руке. Я слишком увлечен отступлением, чтобы отреагировать — белый маятник подбивает мне руку, выбивает меч. Не будь смягчающего наконечника — раздробило бы кисть.

Другой момент — я уже с мечом в левой руке, правая онемела после удара, проваливаюсь в безнадежном выпаде. Синх легко, танцуя, уходит вправо. Белый маятник неотвратимо падает сверху вниз. Только в последний момент я успеваю дернуться назад, принимая удар по скользящей. Боль в пострадавшей ключице, в пересчитанных ребрах.

Я чувствую, как саркастическая усмешка кривит мои губы. Это ведь так просто — достать Синха. Он меня делает, как маленького ребенка, играет, как кошка с мышкой. Захочет — ударит снизу, захочет — прихлопнет сверху.

Отсвет заходящего солнца на отполированной голове и веселая усмешка, белоснежные зубы сверкают в сумраке. Синх смотрит, как я оседаю, перекосившись от боли. Буря злобы поднимается внутри. Идет из груди вверх, ударяет в голову, затуманивает глаза оранжевой пеленой. Спокойно… Надо успокоиться. Местные прекрасно чувствуют эмоции. Синх уже заворочался на своей лежанке. Надо успокоиться.

Хлад накатил и объял меня спокойной прохладой. Исчезла оранжевая взвесь, смытая холодной волной. Перед очистившимся внутренним взором снова скалится Синх, но гнева больше нет. Злоба ушла… Хотя нет, что-то осталось. Ледяная решимость где-то глубоко внутри. Достать, достать его любой ценой…

Успокоиться. Дышать глубже… Я спокоен, эмоции погашены, ушли глубоко внутрь, тело расслабленно разлеглось на примитивной кровати. Мой сосед тоже успокоено замер, только слышно, как потрескивают в очаге остатки поленьев. Надо спать… Залечить новые травмы и спать. Завтра наступит новый день, надо быть готовым. Так, сам себя уговаривая, я провалился в спасительную тьму.