Мир Сказочной Нечисти

– Дружище, что с тобой?! – поинтересовался Сойер, рассматривая мое заплаканное, сопливое красное лицо. Друг вмиг побледнел, беря меня за плечи.

У меня не было даже сил говорить, язык заплетался, а губы дрожали. Я не мог найти себе места, успокоиться и трезво оценить ситуацию. В душе было только горе и отчаяние. Хотелось кататься по земле и безостановочно выпускать рев. Тревога копилась во мне с каждым днем и, наконец, захотела выплеснуться наружу.

– Дело по Адель закрыли… – промямлил я.

Сой резко набрал воздуха в легкие, сжимая лямки своего рюкзака. Кажется, шок покрыл его с головой, судя по выпученным глазам и волосам, ставшими дыбом.

– О Птебобактель… Сэль, мне очень жаль, – расстроено промолвил друг, опуская голову и смотря в раскрытую записку в моих руках.

– Что там написано?

Я глубоко вздохнул, пытаясь втянуть сопли и откашляться.

– Родент написал, что либо она уехала из страны, либо…

– Либо?..

– Либо… Она мертва… – новая порция слёз подкатила к глазам от горести всей ситуации.

Сойер раздраженно хмыкнул, хлопая меня по плечу.

– Да не верь этому горе-детективу! Она обязательно найдётся! – пытался утешить меня отчаянно Сой, трепля по голове.

Верилось в эти слова уже смутно.

– Н-наверное…

– Пошли дружище, у тебя был трудный день, – вздохнул Донут, вздрагивая от неожиданного карканья воронов за деревьями.

Я кивнул, поежившись от потока вечернего ветра, и последовал за Сойером в сторону своего дома.

Осталось рассказать родителям.

Боже, что же будет?..

Глава 2. Портал

Пока шли в сторону моего дома, вдалеке начали виднеться серые гробовые плиты, деревянные кресты и толпы людей в черных похоронных одеяниях, точно привидений. Почувствовался запах ладана и тяжелый смрад… смерти и скорби. Деревья походили на изгибистых монстров, по местности гулял слабый туман. Даже солнышко здесь зашло за серые хищные тучи. Это было кладбище, которое находится недалеко от Рэйвен-стрит – улицы, где я проживаю.

– Эй, Сэль, там разве не твой отец? – окликнул меня Сойер, теребя за плечо.

Я повернулся и увидел своего отца, облачённого в черную похоронную сутану. Слышался его монотонный голос, что отпевал очередного человека, поглядевшего в глаза смерти.

Я сразу вспомнил про дело Адель и с грузом на сердце решил, что лучше будет рассказать моему отцу сейчас, чем, дрожа в своей комнате, ждать его прихода домой со злосчастной запиской в руках. Хуже уже не будет.

Я сразу двинулся в сторону кладбища, постепенно ускоряясь на бег.

– Чувак, ты куда?! – крикнул мне вслед Сой, начиная бежать.

– Я хочу рассказать ему о печальной новости, сам знаешь какой. – Я начинал потихоньку задыхаться от волнения и бега.

Силуэт отца слегка щипал глаза, заставлял живот скрутиться. Никогда бы не подумал, что буду говорить папе такие ужасные вещи.

– Понял, – наконец притих друг, жмурясь от порыва встречного ветра.

К счастью, пока мы бежали, папа как раз заканчивал обряд, и люди принялись закладывать гроб в землю, пуская слышные всхлипы. Мы с Сойером подождали ещё минут десять, а потом, когда папа уж точно всё закончил, глубоко вздохнув, подошли к нему.

– Здравствуй, пап…

– Здрасьте, мистер Смит.

– О, ребята, добрый день, – поздоровался с нами папа, закрывая старый молитвенник.

Я молчал. Мне тяжело было вот так ни с того ни с сего его расстраивать. Ноги дрожали, глаза стали влажными.

– Вы что-то хотели? – спокойным тоном спросил отец.

Неловкую тишину прервал Сойер:

– Да. Сэль хотел рассказать вам кое-какую новость. Точнее показать…

Глаза отца сразу расширились, а рот немного приоткрылся.

– Какую, Сэль?

– Ну, в общем… – Сэль, соберись! – Я видел сегодня нашего детектива, и он попросил передать тебе кое-что.

Я глубоко вздохнул, глядя в обеспокоенные карие очи своего отца. Раскрыв печальное письмо вновь, я послушно передал папе в руки. Коленки задрожали, влажные губы обветрил осенний ветер. Я еле сдерживался, чтоб не разреветься снова, пока отец читал записку, промокшую от капель соленых слез. Некогда спокойное лицо позеленело, жилистые ладони вцепились в края записки. Казалось, что некоторые черные пряди поседели. Сойер сощурился, а я даже не мог сглотнуть.

– Не может быть… – вдруг произнес тихо папа, – я попробую уговорить его снова, чтобы ещё раз всё осмотрели. Я…

– Нет, пап. Ты же прочитал, что полиция больше не возьмётся за поиски, – сухо проговорил я, – это бесполезно.

Папа молчал. Повисло удушающее напряжение, давящая на виски тишина. Я тоже замолк, переваривая строчки записки. Не мог еще смириться.

– Сынок, давай поговорим об этом дома. Ты и Сойер, идите по домам, я всё решу, – сохраняя серьёзный вид, ответил он.

– Но…

– Я сказал, идите, – твердо отчеканил отец.

Я не стал ему перечить, уводя Сойера за собой. Изредка я оглядывался, видя окутанного туманом папу, что продолжал вглядываться в письмо. Слышались одинокие всхлипы.

Когда Сойер стоял у крыльца моего дома, солнце садилось за горизонт. В ветвях елей сидели вороны, будто подсматривая за нами.

– Ладно, друг, мне надо домой, – прервал тишину Сойер, обнимая меня.