Мир Сказочной Нечисти

– Ага, иди, – кратко ответил ему я, пустыми глазами рассматривая колыхающиеся на ветру ели.

– Ты, это, держись там, не унывай, – попытался подбодрить меня друг, слабо улыбаясь.

Все потеряно…

– Спасибо, – я даже попытался улыбнуться, но вышло криво.

Сойер кивнул и стал уходить куда-то вдаль. А я смотрел на его медленно удаляющийся силуэт, мысленно ненавидя звуки каркающих воронов. Дом мама и вправду украсила красиво. Повсюду расклеены блестящие наклейки тыкв и летучих мышей, осел на доме фиолетовый глитер, на клумбах сияли лесные фонарики. Но смысл этой красоты, если ее никогда не увидит Адель?

Я зашёл в дом, стены которого пропитались приятным запахом оладий и маминых духов.

– Мам, я дома.

Из кухни сразу вышла мама, весело улыбаясь и вытирая смуглой рукой пот со лба.

– Привет, Сэль. Как дела? – спросила она, обнимая меня.

– Не очень.

– Что случилось? – вздохнула мама, отпуская мое холодное тело.

– Дело по поиску Адель закрыли, папа уже в курсе.

Мама вмиг побледнела. Ее будто облили холодной водой; глаза стали стеклянными, а золотистые пряди волос неопрятно прилипли к вискам.

– О-Ох, – на глаза мамы навернулись слёзы. – Но как?

– Папа тебе объяснит. М-мне трудно это говорить, – пояснил я, не в силах смотреть в эти наполненные горечью глаза.

– Ладно, – она утерла слезинку, которая уже начала катиться по её щеке. – Мы что-нибудь придумаем, сынок. Самое главное – верь в свою сестренку, верь в ее нахождение.

Мне всегда нравился мамин оптимизм. Даже сейчас она пыталась быть сильной. Адель была очень похожа на нее: такая же сильная духом, с такой же улыбкой, сулящей надежду.

– Да, я буду верить в нее.

– Что ты хочешь делать? – спросила мама, засучивая рукава синей рубашки. – Тебе надо отвлечься.

Точно, сегодня мне нужно убраться у Адель!

– Я пойду, приберусь у Адель, давно там не был.

Мама хотела что-то сказать, но промолчала, медленно кивая. Теперь она поникла, руки стали холодными.

– Хорошо. Оладьи почти готовы, я тебя позову. – Мама потрепала меня по голове и скрылась за стенами кухни, трезвоня плошками, кастрюлями и пакетиком с корицей.

А я разделся, помыл руки и пошёл к Адель в комнату, взяв с кладовки швабру с ведром и тряпку.

Уборка в теперь уже холодной и пустой комнате проходила хорошо. Я успел помыть деревянный пол, протёр письменный стол из розового дерева, а также окно. Оставался только большой стеллаж с книгами.

Всю эту уборку меня терзали абсолютно разные, не очень хорошие мысли об Адель. Я весь трясся от одной, искрой промелькнувшей мысли о том, что где-то в старом доме на окраине какого-нибудь леса она лежит без воды и еды, хныкая от пыток… бессердечного маньяка, у которого мерзкие красные глаза и грязные лосиные рога, как у той страшной девушки, что является мне во снах. Эти мысли заполняли полностью мою голову, не давая думать ни о чем другом, кроме этого. А если она до сих пор ждет помощи? А если она пытается выбраться из какого-нибудь оврага с кучей ранений?

А что если… она и вправду мертва? Прошел ровно год с ее пропажи, и действительно, надеяться на то, что ее найдут живой – глупо.

Детектив Родент возможно окажется правым. Все потеряно и Адель уже не вернуть.

Я резко помотал головой, пытаясь прогнать скорбные мысли. Так, я должен собраться! Отставить хныканье и пессимизм! Я должен верить, верить, верить и еще раз верить! Должен улыбаться, несмотря ни на что, заботиться о родителях, ведь они – единственные дорогие люди, которые у меня остались. А если и с ними что-то случиться, то мне незачем жить. Я потеряю краски жизни, ни один праздник не будет взывать во мне радости. Даже этот проклятый Хэллоуин.

Я сполоснул зеленую тряпку и с ведром подошёл к стеллажу. Я начал убирать все книги сначала с верхней полки, чтобы промыть её. Как же быстро пылятся все эти полки и книги! Сейчас опять зачихаюсь!

Неожиданно, когда я хотел положить одну из книг на стол, из неё выпали какие-то листовки, причем по виду довольно старые. Странно, раньше из её книг никогда ничего не выпадало, может, я просто не замечал? Мое любопытство снова взяло вверх. Я аккуратно спустился с табурета, чтобы поднять неизвестные бумажки. Взяв пыльные, шершавые листовки в руки, я развернул их. На первой бумажке оказались непонятные символы, которые поначалу было невозможно прочитать, но когда на сверток попал свет от лампы, неизвестные ранее символы стали ультрафиолетовыми, а на другой стороне бумажки виднелись ещё какие-то иероглифы. Походили эти символы больше на египетские буквы, но что-то в них было другое; что-то, что не видел еще ни один филолог и лингвист всей планеты. Шумно сглотнув и пару раз моргнув, я перешёл к следующей листовке, на протёртой бумаге которой было еле разборчиво написано:

«Как попасть в Мир Сказочной Нечисти»

Мир Сказочной Нечисти? Что?

Дальше под надписью было что-то вроде карты… моего города. А под картой было будто бы написано в спешке еще кое-что: