Мир смерти

Вудса схватили не головки цветов, а их корни. Они вырвались из-под земли, опутали его ноги и потянулись к запястьям. Корни скручивались и свивались вокруг него, подобно живым существам, словно змеи, они искали слабые места бойца. Малдун и Ландон, которые находились ближе всего к Вудсу, принялись ножами рубить корни, но те оказались слишком толстыми и крепкими. К тому времени, как Ландон сумел пустить из них первый сок, а Малдун отрубить первый корень, на их место из подлеска поднялся еще десяток. Положение усложнялось тем, что вопящие цветки изо всех сил тянулись к незадачливым спасателям, пытаясь укусить их.

Вудса потянуло в заросли. Салага бросился за ним, отчаянно стараясь не упустить корень, который он почти отсек, но внезапно какой-то цветок схватил его за палец. Ландон панически задергался, пытаясь освободиться, но лепестки держали его так же цепко, как раньше палку Грейса. Ландон прочнее уперся в землю, чтобы вырвать руку, но тут еще один красный цветок распустил лепестки и вцепился ему в ногу. Теперь Ландон оказался полностью обездвижен.

Малдун успел вовремя убрать руку, но, когда он вновь принялся махать Ночным Жнецом, корни успели утянуть Вудса еще на метр в чащу. Ближние корни ослабили хватку, передав пленника тем, которые находились чуть дальше. Они вернулись на место, раскачиваясь из стороны в сторону, словно выискивая следующую жертву.

Вудсу удалось высвободить одну руку, и он в отчаянии начал хвататься за траву, будто та могла удержать его. После того как вырвал третью кочку, боец бросил это занятие и потянулся к Когтю Дьявола. Но когда он попытался протащить нож мимо сковывающих его уз, один из цветков схватил лезвие и выдернул оружие из руки Вудса.

— Эй! — крикнул Вудс, и напряжение в его голосе противоречило веселой интонации. — Знаете, я бы не отказался сейчас от помощи!

Естественно, упрашивать никого не пришлось. Большинство бойцов к этому времени уже возились около него или же пытались преодолеть «минное поле» из густой растительности. Но как бы они ни секли, рвали и кромсали, корни продолжали тащить Вудса все дальше и дальше. Один из них вцепился ему во вторую руку и прижал ее к боку. Боец лишь бессильно барахтался, словно рыба в сети, — дальше сопротивляться он уже не мог.

— Не стойте как истуканы, сделайте хоть что-то! — заорал Маккензи, как будто это могло помочь. — Освободите его!

Лоренцо просто стоял на месте, размышляя… он искал путь, безопасный путь, по которому смог бы добраться к Вудсу сквозь свалку тел, хотя и понимал, что даже если найдет таковой, то все равно вступит в уже проигранный бой…

Вдруг он вспомнил о кислотном озере, и ему подумалось, что корни могли тащить Спеца к чему-то… Крепко сжав лазган, Лоренцо бросился вперед. С удивлением он заметил, что Бракстону, очевидно, пришла в голову та же мысль. Они стали плечом к плечу и, нервно сжимая пальцы на спусковых крючках, принялись оглядываться по сторонам.

Первым его заметил Лоренцо: среди цветущих кустов, практически скрытый под листвой, притаился жгучеплюй. Почувствовав на себе взгляд, растение напряглось и открыло рот. Лоренцо точно знал, что брызги до него не долетят, но тем не менее, когда оно плюнуло, инстинкт заставил Лоренцо отскочить в сторону, попутно прихватив с собой и Бракстона.

Жгучеплюй отлично прицелился: жидкость попала в грязь как раз там, где они стояли всего лишь мгновение назад. Через пару секунд в пределах досягаемости растения оказался Вудс.

Два лазерных выстрела спалили жгучеплюя дотла. Затем, не сговариваясь, Лоренцо и Бракстон принялись палить в подлесок перед Вудсом, расстреливая поджидавшие там цветы. Их крик стал громче, пронзительнее, резче, и Лоренцо показалось, что еще мгновение и его голова просто расколется. Где-то на краю поля видимости он заметил черные точки. Остальным бойцам было не легче, они шатались и раскачивались из стороны в сторону, зажимая уши руками.

Он продолжал стрелять, зная, что лишь так можно прекратить это безумие. Каждый раз, когда погибал очередной красный цветок, его корни, прежде чем вяло опасть, какую-то секунду слепо бились в воздухе, хотя проклятый звук и не думал стихать.

Лоренцо пришлось остановиться, когда его зрение начало затуманиваться, а уцелевшие цветы были слишком близко к Вудсу. Спеца тащили в никуда, и хотя корни вокруг него были почерневшими и мертвыми, они все равно удерживали его связанным по рукам и ногам. Другие бойцы последовали примеру Лоренцо и Бракстона, стреляя теперь по головкам цветков, а не по корням. Они хватали их за красные лепестки и резкими ударами отсекали от стеблей. Узы Вудса постепенно спадали, пока он наконец не сумел освободиться и, пошатываясь, подняться на ноги, — видимо, от крика растений болела голова.

Но хуже всех было Маккензи. Он стоял на коленях, прижимая руки к ушам, и Лоренцо с тревогой заметил, что по его пальцам течет кровь.

Когда Вудс оказался вне опасности, а Ландон высвободился, бойцы вскоре уничтожили все красные цветы. На поле боя опустилась благословенная тишина, Лоренцо закрыл глаза и протяжно вздохнул.