Мир Смерти и твари из преисподней

– Смотря кого, – ответил Гроншик. – Хрундос уже прилетел, через минуту здесь будет, младших братишек ждать вообще не будем, подтянутся по ходу дела. А конкретно для Риши я отпускаю… – Гроншик глянул на циферблат своих огромных наручных часов, украшенных всеми камнями, известными ювелирам обитаемой вселенной. – Восемь минут. Потом будем решать вопрос без него. Риши начал сильно напрягать весь Огород. На последний слетняк вообще не допыхтел, куклу вместо себя прифрахтачил. Допиликается он когда-нибудь. Я сказал.

Все собрание еще больше помрачнело, уткнуло взгляды в пол. Затем авторитеты неожиданно вскинули головы и на короткий миг повернули лица в сторону неслышно вошедшего человека. Очевидно, это и был тот самый Хрундос – рыхлый потный толстяк необъятных габаритов с тремя волосинами на лысине. Вошел, сел, затих.

Гроншик погладил жесткий ежик на своей голове, переложил с места на место листы бумаги, разбросанные по столу. Напряжение нарастало. Минуты неумолимо утекали. Наконец, авторитет первого ранга, уполномоченный вести разбор, расслабленно улыбнулся. Очевидно, получил некое сообщение.

А уже через минуту, споткнувшись на пороге о ковер и едва не рухнув на пол, в двери кабинета ввалился маленький и очень темнокожий человечек, вмиг напомнивший Мете и Керку важного гостя, посетившего «Конкистадор» во время остановки на орбите планеты Мэхаута. Не оставалось сомнений, что это и есть Риши.

«Но зачем же он так подставился?» – недоумевала Мета.

Объяснений задержки не последовало. Видимо, здесь было не принято оправдываться. Здесь просто наказывали за опоздания. Запыхавшемуся Риши, не дав перевести дух, велели говорить первым. А это ведь при любом раскладе самый невыгодный вариант.

Мета вдруг вспомнила, как много лет назад веселые и отчаянные экологи с планеты Лада, прилетавшие на Мир Смерти с экспедицией, учили пиррян пить свою любимую водку – жуткий варварский напиток, этиловый спирт разведенный впополам родниковой водой. Отмечали тогда день рождения руководителя группы, и по маленькой рюмочке пирряне из вежливости выпили. А потом кто-то из приглашенных на праздник пришел с большим опозданием, и ладианские экологи дружно зашумели: «Штрафную ему! Штрафную!» Штрафной дозой оказалась огромная, едва ли не пол-литровая кружка, наполненная водкой до краев. И когда несчастный опрокинул всю ее залпом под дружное веселое улюлюканье, лицо его сделалось красным, а из глаз текли слезы.

Примерно так же выглядел сейчас Риши Джах Кровавый. Он сбивчиво объяснял, путаясь в датах, именах и цифрах, кто, когда и по какой причине обидел его людей. Получалась довольно трогательная история о том, как интересы «честного и порядочного» торговца традиционными «лекарствами» в числе которых назывались героин, кокаин, амфетамин и прочий популярный ассортимент дежурной аптеки, схлестнулись с интересами производителей и распространителей проклятущего чумрита. Обнаглевшие моналойцы стали грубо нарушать строгую договоренность о разграничении сфер влияния. Дошло до того, что чумритом начали торговать прямо на планете Мэхаута.

Риши не мог стерпеть такого безобразия и направил на встречу Крумелуру своего представителя – с целью переговоров. А Крумелур при участии никому неведомых пиррян, не имеющих авторитета в галактическом Огороде, физически уничтожил мэхаутского представителя. После чего набрался наглости продать партию своего товара старшему маркитанту королевского флота Мэхаута под видом сахарной пудры. При этом с особым цинизмом составлены были официальные бумаги, подписанных и утвержденные лично Его Королевским Величеством.

– Такой нон-лимит терпеть нельзя! – заявил в сердцах Риши. – Я был просто вынужден пойти на крайние меры. И поскольку Крумелур поддерживает гнусные контакты со странными пиррянами, я и захватил в заложники экипаж их подозрительного челнока, курсирующего между Пирром и Моналои. Освободите планету Мэхаута от чумрита, и я освобожу заложников.

– Твоя обида понятна, – резюмировал Гроншик. – У кого еще есть обиды?

Керк не привык квалифицировать свои эмоции, как обиды и призадумался, пора ли уже ему говорить. Мета пребывала в еще большей растерянности, а Курмеулур и Свмап, как самые опытные, явно не торопились с выступлением Поэтому всех неожиданно опередил Хрундос. Он вытер платочком лысину и сообщил:

– Любой нон-лимит – это пренебрежение Уставом Огорода, что является высшей гадостью в Мире Овощей. Хуже гнилой подставки. Но нельзя отвечать гадостью на гадость. Так гласит Устав. Поэтому я не знаю и не хочу знать, был ли нон-лимит со стороны Моналои. А вот брать в заложники подружек может только прокисший нон-лимитер. Такая моя обида.

Мета не поняла и половины из безумной речи Хрундоса, но главное схватить было нетрудно – этот надутый авторитет принял их сторону. Осмелев, она вскинула руку вверх, как школьница:

– Можно я скажу?

– Пусть говорит королева космоса, – распорядился Гроншик.