Мир совкового периода. Четвертая масть (СИ)

– Да заебал он... раньше нормальный был пацан, ровный, дела с нами всякие делал, знакомых у него куча была, лавэ поднимали, развлекались, шмотки-хуетки, с тёлками опять же проблем никаких, – он неловко сплюнул на землю – я заметил, что слюна у него была чуть розоватой. – А тут приехал – зверь зверем, ничего не слышит, только одно на уме, как этой бабе... ну... Алле... отомстить. К Михе сунулся – но тот боец, сразу на хуй послал, Боб против него не стоит, утерся и ушел... если бы вы тогда без самопала были – пизда вам обоим, Родька с Михой вас бы затоптали. Ну и я бы добавил...

Да, хорошо, что у нас был самопал.

– А сейчас что? Миха твой отказался, а ты?

– Я тоже... нахуй, конечно, не слал... не по масти мне, но сказал, что не пойду. И ему предложил забить на это. Но он упертый... отхуярил меня и свалил.

– А чего так? Ты же мне тогда в парке заливал про дружбу, всегда вместе и всё такое. Или что – прошла любовь, завяли помидоры?

– Какие, нах, помидоры... Ничего не завяло, только гиблое это дело, – глухо сказал Лёха. – Одни проблемы с этой Аллой, как она с тобой связалась... раньше всё в порядке – подошли, кулак хахалю её очередному под сопатку сунули – и всё... Один, кажись, был, кому два раза пришлось повторять, но и он съебал. А тут... переломы это хуй с ним, я их давно не считаю, на мне всё как на собаке заживает. Но там же и менты, и эта гебня начала вокруг ходить – а это верный признак, что жизни не дадут, если что случится. Те гебешники нас серьезно распотрошили, всё знают – что, кому, сколько, только им это похую. А могут вспомнить и шепнуть, кому надо... нас с Михой тогда на ленточки порежут, да и Родьку где угодно достанут. И не только нас, ещё и родню могут... тоже звери, как Боб сейчас.

– Ну объяснил бы ему всё это... мне он тоже нахер не уперся, по ночам его караулить, других дел полно.

– Объяснил, – криво усмехнулся Лёха и ткнул себя в лицо. – Вот, вот и вот, ещё и по ребрам прилетело хорошо, хожу сейчас, как знак вопроса. Злой же он, говорю, ничего слышать не хочет. Так что жди его сегодня.

Мы помолчали.

– А ты зачем меня предупреждаешь? – поинтересовался я. – Я же теперь готов буду, у твоего Боба вообще без шансов... у него и до этого шансов было немного, тут ты правильно всё понял, но сейчас... сейчас я просто буду выбирать, до какой степени его калечить.

Лёха едва заметно вздрогнул – возможно, вспомнил, что я обещал сделать с ним, когда поймал в Сокольниках.

– Да похуй, что ты с ним сделаешь, – пробурчал он. – Хочешь верь, хочешь – нет... Просто похуй. Хоть вообще прибей – твои дела. У нас с Михой сейчас своя жизнь образовалась, с Бобом никак не связанная. С ним так и так пришлось бы расплевываться... Так что... похуй. Только это... мне бы пласт вернуть... а то долг висит.

Я не сразу понял, о чем он, но потом вспомнил – гараж, стоящий на верстаке альбом AC/DC «Back in Black», который был моим заложником на случай обострений отношений с этой гоп-компанией. Формально Лёха нарушил наш пакт о ненападении, когда заявился ко мне вместе с приятелями, так что пластинка теперь как бы моя. Но она действительно была мне не нужна, так что я мог помочь Лёхе избежать неприятностей очень легко. Вот только делать мне этого не хотелось.

– Лёх, ты помнишь, что я говорил, когда забирал эту пластинку? – он угрюмо кивнул. – Но ты привел своих приятелей ко мне в гараж, чтобы попытаться сломать мне ноги. Одно это обнуляет все наши с тобой договоренности. А потом ты со своим Михой ещё и отпиздили моего друга... очень серьезно, парень неделю в больнице провалялся во время сессии, а ведь он вообще ни при делах был, случайно тогда со мной оказался. Я вообще собирался вас искалечить за это, но гебешники, которых ты с такой ненавистью поминаешь, отговорили, хотели с вами по закону разобраться. Тогда не вышло, но сейчас, как вся эта свистопляка закончится, они могут и вспомнить о своих желаниях. И смысл возвращать тебе хороший альбом хорошей группы? Всё равно он на складе вещдоков на Лубянке осядет.

– Да понимаю я всё... первый раз думали, что легко тебя задавим...

– Так, постой, – перебил я его. – А как вы вообще узнали, что я в гараже? Не помню, что давал какие-то объявления в газетах об этом.

Лёха как-то неловко помолчал.

– Да я... ты по сторонам вообще не смотришь, – сказал он. – Я за деревья отошел тогда, потом круг сделал, «собаки» дождался и подошел поближе. Ну и видел всё – как ты ту бомбу взорвал, как самопал на крышу закинул. И куда зашел. Своим рассказал, а Родька потом всё распланировал. Кто ж знал, что у тебя там ещё самопалы будут?

Я мысленно пообещал, что осенью поставлю Стасу ящик очень хорошего пива – даже если его придется вымаливать на коленях у Михаила Сергеевича.

– Ну а на Стаса вы как вышли? – безразличным тоном поинтересовался я. – Тоже проследили?

– Не, там другое... знакомый Боба пообещал кучу бабок, если мы этого пацана отхерачим. Ну мы и согласились... кто ж знал, что оно так?

Да уж, прямо Джоны Сноу какие-то, ничего не знающие. Но знакомый Боба – это уже интересней.