Мир, созданный химиками. От философского камня до графена

В последние годы главными кандидатами на обнаружение углеродной формы жизни стали спутники Юпитера и Сатурна — соответственно Европа и Энцелад. Эти малые планеты покрыты толстым слоем водяного льда, под которым находится соленый океан жидкой воды. Температура и другие параметры океана на Европе ближе всего к подледным водоемам антарктических шельфовых ледников, то есть огромных полей льда, лежащих на прибрежном шельфе материка. Как-то в одном из таких ледников гляциологи пробурили глубокую скважину и опустили в нее видеокамеру. К своему немалому удивлению, они заметили, что практически в полной темноте, при близкой к нулю температуре здесь живут напоминающие креветок амфиподы (ракообразные) и крупные медузы. Медуза цапнула камеру одним из щупалец, но, будучи непрочным и студенистым, щупальце оторвалось и было поднято на поверхность, его размер соответствует медузе 30-сантиметровой длины.

А на Титане, спутнике планеты Сатурн, своеобразные формы бескислородной жизни уже почти обнаружены. Во всяком случае, наблюдения космического зонда «Кассини» позволяют выдвинуть такую гипотезу. Этот зонд, названный так в честь итальянского астронома XVII века, в 2004 году стал первым искусственным спутником Сатурна. Согласно программе исследований, приборы «Кассини» больше всего времени тратят на изучение именно естественного спутника Титана, который оказался удивительным образованием прежде всего потому, что на нем возможна жизнь. Разумеется, «зеленых человечков» там нет, но зато вполне могут существовать крайне необычные, не интересующиеся кислородом микроорганизмы. Для дыхания они используют водород, в земных условиях в естественном виде практически не встречающийся из-за своей взрывчатости. Тот самый водород, который выделяют земные лорициферы.

Проанализировав последние данные спектрометров «Кассини», ученые нашли новые подтверждения гипотезе о странных микроорганизмах. Если эти крошки используют водород, то на поверхности спутника его должно быть намного меньше, чем в верхних слоях. Так и оказалось: водорода на поверхности практически нет, и то же самое относится к ацетилену C₂H₂ — газу, которым эти микроорганизмы должны питаться. На земле ацетилен используют для высокотемпературной сварки, именно этот газ образуется при обработке карбида кальция водой (см. главу 1). Кроме того, если «нормальные» микроорганизмы в качестве продукта жизнедеятельности выделяют углекислый газ, то микроорганизмы Титана — метан CH₄, которого в атмосфере спутника очень много.

Разумеется, обнаружение метана и отсутствие ацетилена и водорода вблизи поверхности не является строгим доказательством существования микробной жизни на Титане. Таким доказательством могло бы стать прямое наблюдение микроорганизмов, а еще лучше — забор проб с поверхности спутника и анализ их содержимого. «Кассини» такого сделать не может, хотя в свое время с этого аппарата был произведен сброс зонда «Гюйгенс», который передал на «Кассини» несколько сотен фотографий и данные различных приборов.

К сожалению, микроорганизмов «Гюйгенс» не обнаружил. Но это еще ничего не значит — в свое время биохимики уговорили генерального конструктора Сергея Королева установить на одном из лунных спускаемых аппаратов химическую микролабораторию для обнаружения внеземной жизни. Практичный Королев потребовал сначала выбросить прибор несколько поближе, в казахстанскую степь около космодрома Байконур. Жизни на Земле лаборатория не нашла, и прибор Королев на Луну не отправил. Генеральный конструктор вообще-то был очень жестким и строгим руководителем, но говорят, что в этом случае он не устроил разнос горе-биохимикам, а лишь долго смеялся.

Сероводородная планета

Казалось бы, трудно себе представить еще более неприемлемые условия для жизни, чем те, в которых живут люциферы. Но природа постаралась — так называемые вестиментиферы, этакие червеобразные существа длиной два-три метра с боковыми выростами, спокойно обитают на глубинах до четырех километров вблизи трещин океанской коры, из которых просачиваются горячие газы. Эти газы нагревают воду до 300 °C, причем в воде огромна концентрация сероводорода H₂S, обычно считающегося ядом для всего живого. Но вестиментиферы поглощают сероводород и делятся им с бактериями, которые живут прямо в теле вестиментифер, где они этот сероводород окисляют и синтезируют питательные вещества для своего хозяина. Такой вот симбиоз, причем абсолютно хозяину необходимый — у вестиментифер даже нет кишечника, они во всем полагаются на бактерии.