Мир своими руками (СИ)

Крэйг продолжал сопоставлять особенности поведения, спрогнозированные после анализа результатов вскрытия нервной системы. Какие участки были выключены, такие и не работают. Чувствительные нервы, судя по всему, почти все омертвели. Тело не ощущало ни тепла, ни холода, ни прикосновения, ни текстуры поверхности. Болевые рецепторы также пришли в полную негодность. Боль отныне в прошлом для этой мыши. Как в прошлом осталось дыхание, почти полностью – зрение и другие чувства. Всякая высшая нервная деятельность, включающая память, условные рефлексы, тоже безвозвратно утрачены, поскольку кора мозга погибла.

Пытаясь подвести некий итог и постараться описать получившийся организм по его строению и свойствам, я получил полуразложившийся живой труп без каких-либо повадок и потребностей, кроме еды. Да разве ж это куда-то годится вообще? Такие свойства вируса никому не нужны.

Нужно нам кое-что другое, и я только что узнал, как добиться результата.

– Теперь мы знаем, как включается эта пресловутая регенерация. Давайте посмотрим, что ли.

Команда расползлась по рабочим местам. Пришла очередь Томаса идти за новым подопытным, и он быстро вернулся с ним. Несчастную вторую мышь решили оставить пока и не трогать. Тем более, никто вообще не был уверен, получится ли теперь его усыпить стандартными методами, поскольку вряд ли отыщется препарат, работающий в таком организме. Просто мы отставили клетку в дальний угол, потому что терпеть омерзительную вонь уже было невыносимо.

***

Маленький зверёк с белоснежной шерстью ходил по периметру своей клетки, обнюхивая прутья и вдыхая находящийся за их пределами воздух. Наверняка ему уже удалось приметить тот, мягко говоря, неприятный запах, оставшийся после своего сородича. Но третьему по счёту подопытному уготована куда более приятная перспектива.

– Беру на себя проведение анестезии, – Джейн сделала шаг вперёд и подняла руку.

– Крэйг, за тобой самое главное, – скомандовал Том, – Тут больше никто не знает анатомию мышей.

– Хорошо, – меланхолично отозвался учёный и обхватил пальцами подбородок.

Полчаса мы готовились к операции. По максимуму дезинфицировали миниатюрный операционный стол, расчерчивали журнал протокола, рассчитывали дозу лекарственных препаратов, осматривали «пациента» ещё раз для уверенности.

Пока мы занимались подбором инструментов, Джейн вколола мыши седативное, чтобы та не брыкалась в процессе. Процедуру было решено провести под местным обезболиванием, чтобы избежать возможных побочных эффектов, когда в игру вступит вирус.

Крэйг решил начать с левой передней лапы. Ниткой он туго перевязал плечо, затем кое-как умудрился вколоть в тонкую кожу нижней трети лапки раствор лидокаина с адреналином для обезболивания.

– Отрезать будешь? – догадался Том.

– А что ещё делать?

Я старался не думать о всей странности происходящего, дабы опять не впасть в печальные мысли. Просто надо ампутировать часть лапы, чтобы она снова отросла.

Скальпель послойно разрезал сначала бледно-розовую кожу, затем лежащую под ней жёлтую клетчатку, прозрачные фасции, сосуды и нервы. Тёмная кровь маленькими струйками стекалась в рану из таких же маленьких вен и стекала по белой шерсти вниз, в лоток. Крэйг одной рукой слегка оттянул кожу вверх от места разреза, а в другую взял кусачки и уверенным движением переломил кость. Впрочем, она была настолько тонкая, что её запросто можно сломать пальцами.

– Чёрт, я как-то не подумал насчёт зашивания раны, – Крэйг нахмурился и замер, – Начнётся ли регенерация, если сшить ткани? – он обвёл нас взглядом, ожидая ответа.

– В любом случае, оставлять так нельзя. Зашивай, – Хэм махнул рукой, и Крэйг, пожав плечами, схватился за иглодержатель.

– Тогда сделаю минимум швов.

Когда часть с лапой была выполнена, Крэйг отвязал нитку-жгут и положил мышь на левый бок. Обезболив участок на бедре задней лапы, он вырезал маленький кусочек кожи квадратной формы. Затем, подцепив пинцетом мышцу, стал отрезать небольшую её часть. Мышь слегка дёрнулась, а кровь из порезанных сосудов мгновенно устремилась в рану. Крэйг доделал разрез до конца, вытащил из раны ту самую часть мышцы и сразу же заткнул рану ватным тампоном.

– Тише-тише, уже всё, – сказал он своему «пациенту», и стал дожидаться остановки кровотечения.

Белая марля в месте разреза окрасилась в тёмно-багровый цвет. Когда кровь перестала идти, Крэйг поставил мышь обратно на лапки и развернул хвостом к себе.

Затем он последовательно вкалывал анестетик под кожу в нескольких местах вдоль позвоночника и наносил там довольно-таки глубокие порезы, задерживаясь каждый раз, чтобы остановить кровь.

Вся операция заняла чуть больше часа. Раны промыли антисептиком, вкололи обезболивающее и немного физраствора в хвостовую вену и поместили мышь в чистую клетку с едой и водой. Культя в месте ампутации у неё ощутимо набухла и покраснела – кровь из артерий вытекала и скапливалась меж тканей. К сожалению, у нас не было возможности прижечь сосуды, поэтому оставалось только надеяться на самостоятельную остановку.