Мир такой классный, что ты вроде как и не нужен

Откуда у него столько злобы? В жизни с ним такого никогда не было. Постепенно по вечерам стала наваливаться усталость, делать ничего не хотелось. Безразличие и апатия затопили сознание. Наконец пришла желанная усталость, и стало всё равно, что совесть, правда, жизнь, какая это малость, ну разве не смешно?

Дима обнаружил, что стоит посреди комнаты, тупо глядя на сервант. Из этой ямы самому не выбраться. Контракт может быть расторгнут только по инициативе нанимателя. Нет, шалишь! Есть один способ прекратить все это. Есть выход, который не может перекрыть даже сам Бог. Ножом по горлу, и конец. Сервант зашевелился, очертания его размылись. В следующее мгновение сервант исчез, на его месте появился высокий плечистый мужчина с кинжалом в руке. Грозно сверкнув глазами, великан двинулся к Диме. От удивления нижняя челюсть у Димы упала на грудь. Краем глаза он заметил, как открылась дверца холодильника, что-то вылетело оттуда и заткнуло ему рот — бутерброд, завалявшийся в холодильнике. Дима выплюнул бутерброд под ноги великану, лихорадочно соображая, что же делать. О самоубийстве он подумал совершенно отвлеченно, как о теоретической возможности, и, на тебе, сервант понял это как приказ. Драться с роботом бесполезно, он в десятки раз сильнее человека. Что можно сделать? Жаль, что он не внедрил в тело биопротезы, тогда бы был шанс, мелькнула бесполезная мысль. Оружие! Дайте мне оружие! Нужно приказать холодильнику или кровати превратиться в автомат и прыгнуть ему в руку. Мысли путались, а великан уже совсем рядом и занес кинжал для удара, но вдруг он замер, словно наткнувшись на невидимую преграду.

— Не можешь? Да? Не можешь меня убить?! Дай сюда!

Дим вырвал у робота кинжал. В безумном порыве полоснул себя по горлу, но нет, нож наткнулся на что-то непреодолимое и скользнул по воздуху.

Дожил в прекрасном будущем до того, что чуть себя не убил, но оказывается, в будущем самоубийство невозможно. Дверь, которую не в силах закрыть Господь Бог, здесь была заперта.

Извольте бриться, дорогой Димочка. Похоже, будешь гондурасить на этой Колыме до конца своих дней. И жизнь, не зная истребленья, так — лишь замедлила свой шаг.

Ночью Диме снились кошмары, где его убивали, а он воскресал снова и снова. Утром он встал и пошел прямиком в кабак, так он называл ближайший ресторанчик. Вышел из квартиры, спустился на лифте, вызвал такси. Можно было мгновенно переместиться через варп-портал, но так создавалась хоть какая-то видимость деятельности. Робот-такси с елейным женским голосом лишь усиливал желание нагрузиться и забыться.

В ресторанчике было прохладно, тихо и уютно. Официантом пусть будет девушка. Стоило подумать, и девушка в форменной одежде возникла перед ним как из-под земли. Робот-официант. Женские прелести робота почему-то раздражали. Пусть будет мужчина. Черты девушки стали меняться, на мгновенья она окуталась туманом, и рядом с ним уже стоял мужчина. Быстрая трансформация тоже раздражала. Могли бы устроить шоу, типа ушел-пришел.

— Коньяк и легкую закуску.

Дима выбрал армянский коньяк цвета темного золота, изготовленный по старинному рецепту, выдержанный в бочке из свежих дубовых досок. Дима с наслаждением вдохнул аромат коньяка. Оказалось, не всё ему безразлично, кое-какие желания остались.

Он приходил в кабак почти каждый день.

К вечеру нагружался так, что едва добирался до кровати. Утром, мучаясь похмельем и отмахиваясь от услуг доктора, твердил: «Я сам, я сам». Отмокал, лежа в полудреме, вставал только для того, чтобы выпить для бодрости и написать дневной отчет, снова ложился и засыпал беспокойным сном. Отчеты сократились до одного слова: «Пил» или «Отмокал».

Пил — миллион. Отмокал — миллион. Дни тянулись за днями. Пил-отмокал-пил. Ему исправно платили. Что еще он должен сделать, чтобы контракт расторгли?

Дима сидел в ресторанчике, упираясь взглядом в стакан с коньяком. На что он вообще способен, бездарь, диспетчер-оператор широкого профиля? Ну разве не смешно?

— Не смешно, — сказал рядом женский голос, видимо, он пробормотал что-то вслух.

Дима поднял голову. На него смотрели внимательные синие глаза, не голубые, а именно синие. Глаза принадлежали обворожительной молодой женщине. Нет, фантастически красивой девушке, почти девочке. В ней всё было совершенно — скулы, подбородок, алые губы, изгиб шеи, грудь, рюшечки на блузе, — буквально всё. Вот он, человек будущего. Или он пьян? Он осмотрел зал. Всё плыло и двоилось перед глазами. Ты, просто, пьяное чудовище. Дима перевел взгляд на девушку, сидящую за его столиком. Это галлюцинация? Он поморгал глазами и встряхнул головой. Девушка не исчезла, более того, она улыбнулась.

— Что-то не так?

— Н-е-т, всё т-а-а-к, — сказал он заплетающимся языком.

Девушка хихикнула. Нужно срочно отрезветь. Срочно! Что-то коснулось его губ. Ага, стакан с каким-то зельем. Дима залпом выпил горьковатую жидкость. Голова немного прояснилась. Она не была фантастически красивой, просто он долго видел одних роботов, этих заводных кукол, а она живой человек, и это само по себе прекрасно.

— Простите.

Она снова хихикнула.