Мир Трех Лун

– Но герцог с нею спит, – сказал я. – А значит, постепенно…

Она возразила, не дав договорить:

– Глупости. Королева скорее допустит в свою постель конюха, чем герцога.

– Почему? Он так величав…

– Именно потому. Конюх просто конюх, а герцог спит и видит себя королем. Потому королева не допустит до постели уже потому, что это усилит герцога. При дворе и… вообще. Не понимаешь?

– Понимаю, – ответил я с уважением. – Все во имя короны!.. Бр-р-р! Страшная женщина.

Она покосилась по сторонам, словно мы окружены толпой народа, и прошептала с большими глазами:

– Даже не представляешь!..

– Мне просто магия нравится, – объяснил я. – Это же так интересно! Открывать великие тайны…

Она наморщила носик.

– Ну, не знаю, не знаю. Женщинам неинтересно. Мы идем за вами в уже открытый вами мир. И начинаем там обустраивать гнездышки… Хотя знаю! Рундельштотт – наш маг, он, как Строуд, тоже выходит из своей ужасной башни принимать у крестьян всякие травы, что заказывает. Но ему нужно мало, не то что Строуду. За ценные платит особенно щедро. Если что-то принесешь… да не простое, а чтоб заинтересовался…

Сердце мое стукнуло чаще, я помню, что, если не хочешь умереть от жажды, должен пить из всех стаканов.

– А чем, – спросил я как можно небрежнее, дескать, просто поддерживаю разговор, – его можно заинтересовать?

– Не знаю, – ответила она, – слышала, в последний раз обещал щедро заплатить тому, кто принесет ему траву-синюху с горы Звездная… она вон там, сам увидишь в окно, когда встанешь… нет-нет, ну что ты так сразу? Это же обидно, полежи еще, погладь, так ни один мужчина не делал, а ты все так по-особенному…

Я гладил и слушал ее счастливое и беспечное щебетанье, наблюдая, как в комнате медленно темнеет.

Наконец она сладко потянулась, промурлыкала:

– Ты лежи, я зажгу свечу и сразу вернусь. Мне нужно быть у Кареллы только рано утром.

– Я бы рад, – ответил я, – но, увы, надо идти.

Она посмотрела вроде бы весело, но глаза стали серьезными.

– Пойдешь на Звездную? Это через Зачарованный Лес…

Голос ее прозвучал печально, я сказал поспешно:

– С чего ты взяла?.. Я живая легенда, хочу живой и остаться.

– Нас, женщин, – ответила она невесело, – обмануть трудно. Как только я сказала тебе про ту гору, ты только о ней и думал. Ладно, иди, но помни: оттуда редко кто возвращается.

– Живым? – спросил я прежде, чем понял, что сморозил глупость.

Она ответила очень серьезно:

– Неживыми тоже не возвращаются.

Холодок пробежал по спине, по ее виду похоже, что откуда-то возвращаются и неживые, а вот с горы Звездная вообще никто, все остаются там, живые и неживые.

– Но все-таки возвращались! – ответил я бодро.

– Но очень быстро умирали, – ответила она. – Знаешь, мне как-то не хочется, чтобы ты умер. Очень уж ты необычный.

– Мне тоже, – ответил я, – не совсем хочется. Даже если красиво и героически. Хотя кто увидит? Так что я, скорее всего, только посмотрю на ту гору вблизи и… вернусь.

– Лучше издали.

– Хорошо, посмотрю издали, – пообещал я. – Нет-нет, отсюда слишком издали. Подойду ближе и посмотрю издали.

– Но только не в ближайшие три ночи, – прошептала она.

– Почему?

Она изумилась.

– Ты не знаешь?

– Нет… а что нужно знать?

Она прошептала совсем тихо, то и дело пугливо оглядываясь:

– Я подслушала нечаянно, по таблицам колдунов какая-то из ближайших ночей станет трехлунной.

Я насторожился, пытаясь припомнить, чем же это опасно.

– И что?

– Когда на небе три луны, – шепнула она, – темная магия уже не льется на землю, а обрушивается лавиной… и подчиняет себе все. Потому от мала до велика должны быть дома и сидеть при зажженных свечах. Правда, такое бывает очень редко.

– Я в магию не верю, – ответил я, – атеист, значит. А раз не верю, то как она меня сумеет?

Она грустно улыбнулась:

– Сумеет.

Я болтался во дворе, продолжая высматривать Рундельштотта и прикидывать, как с наступлением вечера отправлюсь через Зачарованный Лес к горе с таким странным названием, словно и в самом деле народ видел, как рухнула со звезд, когда сзади на плечо легла тяжелая рука.

– Взгляни сюда, парень…

Оборачиваясь, я ощутил как в бок уперлось холодное лезвие обнаженного ножа. Массивный верзила, поперек себя шире, смотрит с недоброй усмешкой, а с двух сторон подошли еще двое.

Оба ему под стать, тертые мужики, в полной силе, уверенные, крепкие, хорошо вооруженные, но без лишней опереточности, только самое нужное.

– Пойдем, – произнес один негромко. – Разговор есть.

– Можно и без этого, – пробормотал я, но сердце похолодело в предчувствии беды. – Я не брыкаюсь.

– Вот и хорошо, – сказал первый. – Топай.

Они продолжали держать меня в коробочке, так прошли под стеной вдоль здания, я успел увидеть, как оглянулся и посмотрел в нашу сторону Карнар, но дальше его заслонили рабочие, а меня ускоренно потащили в какой-то подвал, за спиной со зловещим скрипом захлопнулись тяжелые двери.

Страх сковал все тело, пахнет кровью, будто забивали животных, хотя понятно, никто бойню в подвале устраивать не станет. Подвал с низким потолком, в каменную стену вбиты толстые крюки, кое-где висят огромные клещи, другие пока что пустые…