Мир Уршада

Нет ничего необычного в формуле Червя. Эка невидаль, проделать дыру в пару сотен локтей и засыпать ход за собой! Необычность заключалась в том, что паршивый оркнейский вовкулак никак не мог владеть такой сильной магией! Его кто-то вел, кто-то намного более сильный, чем я. И теперь этот сильный догадается, с кем заодно Рахмани Саади. Вот уж воистину, у нас с ловцом Тьмы теперь даже враги одни на двоих!

Там, где только что упиралось лапами смердящее чудовище, осталась воронка, полная черного горячего пепла.

— Что здесь происходит? — раздуваясь от сознания собственного величия, прискакал нацир становища. За его спинами толпились пелтасты. Разглядев вскрытых волков, они в ужасе зашептались и подались назад.

Слишком серьезное преступление для Шелкового пути. Слишком сильная боевая магия.

— Я должен арестовать всех, кто замешан… — Нацир струхнул и явно запутался. Чувствовалось, ему очень хотелось послать за военными. — То есть вас это не касается, почтенный сегун! Вы можете продолжать свое приятное путешествие… Заберите этих двоих… — Нацир указал на нас с Толиком. — И нюхача не забудьте!

— Я сожалею, но эти люди состоят в моей свите, — сегун Асикага заговорил негромко, но его все услышали. — Если вы будете настаивать на аресте этих людей, я буду вынужден считать, что вы совершили вооруженное нападение на семью императора Мэйдзи.

Самураи, как по команде, взялись за рукояти мечей.

— О, нет, я ни в коей мере… — затряс щеками представитель власти. — Раз это ваши слуги…

— Вот и прекрасно. — Сегун, не глядя, швырнул в ножны меч и повернулся ко мне. — Знахарка, забирай своего слугу и бегом ко мне в гусеницу! Мы отплываем немедленно!

31 Почем оборотни Тафэй?

Они хлебали темное ячменное пиво за длинным щербатым столом. Четверо коротконогих в печальных полумасках. Саади выбрал место за угловым столом, где никто не мог напасть на него сзади.

— Мне нужен господин Ци-Ци.

— Зачем тебе нужен Ци-Ци? Ты можешь рассказать о своих проблемах нам.

— Он давний друг одного моего друга. Я принес ему подарок. Очень ценный подарок. Господин Ци-Ци непременно будет рад подарку. Если я расскажу то, что собираюсь рассказать господину Ци-Ци, кому-то другому, господин Ци-Ци будет вынужден убить этого человека.

Черные глаза, как острые иглы, рассматривали ловца сквозь прорези унылых масок. Рахмани внутренне ликовал. К счастью, тайного хозяина этого рынка еще не зарезали.

— Зачем ты носишь под маской платок? Ты болен проказой? Покажи свое лицо.

— Я ношу под платком улыбку.

Маски отшатнулись, в пивной словно повеяло холодом.

— Тебя пометил Продавец улыбок? Если ты нам врешь… Покажи губы.

— Позже. Она еще не стала сильной. Передайте Ци-Ци, что его друг восхитительно готовит трепангов под сладким соусом.

Одна из масок исчезла. Рахмани неторопливо потягивал пиво. Он знал, что очень скоро его пригласят в логово атамана.

— Идем со мной, — вернулся маленький. — Все железо выложи при входе. И эти двое пусть останутся. Зайдешь ты один. Запомни — будешь сидеть на подушке у входа. Руки держи перед собой. Если сойдешь с подушки или спрячешь руки — тебе конец.

— Я не буду прятать руки, — клятвенно пообещал ловец. — Мне вообще нравится держать руки перед собой.

Их повели кругами на тот край, где генуэзцы в расшитых камзолах и игривых птичьих масках продавали живые редкости. Под крайним помостом, за пирамидами бревен, отворилась неприметная дверца.

— Я — Ци-Ци. — Круглый мужчина в маске тигра полулежал на атласной перине. Одна обнаженная невольница массировала ему плечи, другая втирала масло в грудь, третья копной волос укрывала пах. Совсем юная девушка с татуировками на щуплых ягодицах подносила хозяину длинный костяной мундштук. Ци-Ци курил опий пополам с черной шишей и травами долголетия. — Так ты знаешь повара Хо-Хо? — Голос дельца напоминал сонное бормотание тигра, его македонский был безупречен. — Если ты так хорошо знаком с поваром Хо-Хо, ты должен ответить, из какой провинции родом он и его братья?

— Так случилось, что мы с поваром Хо-Хо оказали друг другу несколько серьезных услуг, — подстраиваясь под сонный ритм речи, зашелестел ловец. — Три года назад по исчислению Зеленой улыбки он нанялся ко мне на службу, на полное содержание. Я живу на Зеленой улыбке в краях вечной Тьмы. Это я говорю тебе сразу, чтобы ты не утруждал себя вопросами. Повар Хо-Хо родился на острове Пхе, но братьев у него нет. Его мать родом из Сычуани, там у него сестры.

— Опиши мне, как выглядит Хо-Хо, и что он умеет, кроме жарки трепангов. — Господин Ци-Ци потянулся погладить обнаженную девушку, услаждавшую его чресла, и Рахмани увидел, что у тайца четыре руки.

Не безвольно висящие плети, с какими порой рождаются дети на склонах вулканов, а четыре крепкие татуированные змеями руки. Саади воздержался от расспросов, хотя спросить очень хотелось. Он считал, что четверорукие тайцы есть только на океанских островах Зеленой улыбки.