Мир, в котором есть мы

Как и всегда, мужчина одет с иголочки, хотя прекрасно осознает, что к вечеру эта одежда покроется пылью и строительным мусором. Приятная хлопковая светло-голубая футболка и тканевые светлые шорты - отличное сочетание, в особенности к его рабочим кедам. Только чёрные перчатки вновь бросаются в глаза, вызывая сотню вопросов. Русская не слепая, и замечала их каждую с ним встречу. Ей хотелось узнать, от чего же он постоянно их носит, но так и не подвернулось возможности. Или все же ее воспитание сдерживает любопытство?

- Знаешь, стоило бы. Я уже полезла за инструментами. - Скрестила та руки на груди. - И что скажешь в свое оправдание?

- Его нет. - Неловко посмеялся тот, ощущая приятное тепло. - А ты меня ждала?

- Ты мне сказал, что поможешь собрать мебель. Конечно ждала. Что за глупый вопрос?

Однако для него это был самый желанный ответ. До амнезии россиянка не стала бы его ждать, и давно обратилась за помощью к рабочим. Его ждало бы сообщение с извинениями, а не девушка на пороге дома. Как же сильно она изменилась.

- У меня тут небольшой сюрприз тебе. - Улыбался мужчина, продолжая стоять возле входной двери.

- Если ты о грузовике возле моих ворот, то спасибо, не стоило. Я могу купить себе его сама. - С сарказмом ответила та, замечая несколько мужчин возле машины. - Что там происходит?

- Давай, я войду в дом, мы разложим пакет и потом все объясню?

Задумавшись, девушка закусила нижнюю губу, не замечая голодного взгляда рыжеволосого. Сердце не на месте, когда она невинно проводит языком по губам, прикусывает их. Все выглядит настолько соблазнительно, что США готов обхватить руками ее щеки и жадно поцеловать, однако подобные порыв попросту напугает ее. Ему приходится сдерживать себя с огромной силой, лишь бы не навредить любимой. Знала бы она, сколько месяцев он терпит чёртово возбуждение.

- А что в пакете, раз ты так хочешь побыстрее его разобрать? - сменила тему та.

- Твое любимое мороженое, которое вот-вот растает. Сегодня будет жуткая жара, и оно нам с тобой пригодится. Я уверен на все сто процентов.

***

- Боже, где ты это нашел?! - с восхищением смотрела Россия на дубовый шкаф, слегка покрытый пылью. - Это точно стояло в кабинете отца! Тут даже есть следы от ручки...

- Ты не помнишь. - С печалью произнес Штаты, собирая письменный стол. - Все эти вещи я выкупил у тебя.

- Выкупил? Почему? - нахмурилась она, осторожно выжимая тряпку в тазике. - Зачем я вообще их продавала?

- Я же говорил. Ты запуталась, хотела избавиться от всего, что тебе о нем напоминало, даже от этого дома. - Поднялся с пола мужчина, проверяя прочность стола. - Но я подумал, что тебе позже захочется вернуть все обратно. Как видишь, я угадал.

- Интересно, что заставило тебя так подумать?

- Может... Чутье? Ты тогда была разбита, и вытворяла глупости.

- Глупости? О которых потом жалеешь?

- Верно. Поэтому я не стал молчать, как делали это другие, и забрал всю мебель СССР, которая должна была оказаться на помойке или аукционе.

Замолчав, россиянка тихо подошла к письменному столу, проведя пальцем по каждой царапинке. След от ножа, которым отец вскрывал письма, где-то случайно испачкал стол чернилами, след от чашки, из которой Союз любил пить чай. Здесь целая история, почти вся его жизнь, даже кусочки марок остались на шуфлядках, и явно приклеили их дети. Может быть это сделала россиянка из этого мира, может кто-то из братьев или сестер. Как вообще поднялась рука избавиться от драгоценной памяти? Насколько же он был ей ненавистен, раз девушка решила избавиться от малейшего напоминания о старике?

- Не понимаю, зачем ты вообще это сделал... Нас ничего не связывало. - Наконец, произнесла она.

- Я был в хороших отношениях с Союзом. А ты мне очень нравилась. - Со всей присущей ему серьёзностью ответил рыжеволосый. - Как думаешь, я разве стану игнорировать ту, которую полюбил?

- Ты старше меня на хренову тучу лет, США. А я была ребенком. - Также ответила ему русоволосая. - Или у тебя были какие-то... Предпочтения?

- Рос. Когда я тебя полюбил, ты давно была самостоятельной взрослой девушкой. Я не испытываю подобной любви к детям. - С нотой обиды произнес мужчина.

Значит, в этом мире СССР прожил достаточно долгую жизнь. В то время как она хоронила его будучи ребенком, эта русская в достаточно осознанном возрасте оплакивала потерю родителя. Теперь злость на нее лишь усилилась. Как она могла бросить больного отца одного?!

- Прошу прощения. Видимо, мои воспоминания совершенно запутаны. - Раздражённо сказала сквозь зубы Россия. - Надо закончить с мебелью, и начать уборку.

- Не хочешь поговорить?

И о чем с ним разговаривать? Что нет никакой амнезии, и она из другого мира? Что россиянка ничего и никого здесь не знает? Что она теряется от самых элементарных вопросов, и остаётся лишь прикрываться заболеванием, которого нет? Что мужчина для нее совершенно чужой человек? Злость настолько захлестнула девушку, что она готова была высказать ему все, что думает, не беспокоясь о последствиях.