Мир, в котором есть мы

- Нет. Мне не до этого. - Бросила она тряпку в тазик с водой. - Нужен перерыв... Я заварю чай. Точнее кофе. Или... Ох. Что ты будешь?

- Соглашусь на кофе. - Заметил мужчина ее раздражение. - Давай, это сделаю я?

- Как хочешь. - Холодно ответила та.

Ей нужно успокоиться, и как можно скорее. Срывать злость на невинном человеке не стоит, все же он ей помогал долгие недели. Ее мысли и поступки неправильные, она это прекрасно осознает. Хотя пару минут назад русоволосая готова была взорваться и наговорить то, о чем позже бы пожалела.

- Тебе сколько сахара? - задал вопрос рыжеволосый, выключив чайник.

- Одну. Не хочу слишком сладкий. - Поставила она на стол корзинку с печеньем. - Может тебе что-то посерьёзнее сделать? Бутерброды? Или приготовить обед?

- Не нужно. Мне хватит сладостей. - Разлил он по чашкам вскипяченную воду.

- А ты любишь сладкое? - поинтересовалась та, ощущая приятный аромат кофе.

- Не сказать, что люблю, но и не ненавижу. - Поставил американец две чашки на стол. - По сравнению со мной ты та еще сладкоежка.

- Неправда. Я спокойно отношусь к сладостям. Мне лучше съесть яблоко или апельсин, чем плитку шоколада.

- Да, но пустая коробка от конфет, которую я подарил тебе на Рождество, говорила о многом. Ты за час все съела.

Он помнил, как она с измазанными шоколадом пальцами удивлённо хлопала ресницами, стоило ему лишь войти к ней в гостиную. Мужчина думал о совместном чаепитие с конфетами, но лишь ему пришлось пить эту зелёную бурду из чашки.

- Только теперь все изменилось. - Вздохнула девушка. - Я понимаю, что совсем не похожа на ту, которая была рядом с тобой. Я же права?

- Рос, для меня ты все равно...

- Пожалуйста, давай будем честными. - Перебила его та. - Не хочу слышать эти стереотипные фразочки. Я не осталась собой, верно? Просто ответь.

Сжав руки в кулаки, США больше не мог врать, осознавая всю серьёзность ситуации. После разговора о ее отце, Россия перестала улыбаться, смеяться, тараторить о своих планах, как в последние несколько месяцев. Она резко похолодела к нему и раздражается от малейшего вопроса. Словно он ходит по минному полю. Но придется быть терпеливым, чтобы не задеть ее чувства. Эта девушка для него бесценна! Словно цветок из Красной книги, хочется оберегать и любить всем сердцем, лишь бы она не увяла.

- Да... - выдохнул Штаты. - Ты действительно стала другой...

- Я же говорила...

- Но, Рос. Мне это нравится! - не дал он перебить себя. - Я увидел тебя с другой стороны! В тебе столько милых сторон, о которых ты скрывала. Это невероятно! Я бы хотел и дальше тебя изучать, слушать каждую твою историю, заниматься вместе делами, обсуждать каждую новость, дискутировать. Мы становимся все ближе, искорка! И мне бы хотелось общаться так дальше.

Но подобное признание даже не тронуло ранимую душу русской. Он ведь видит в ней свою девушку, а не ее - совершенно другого человека. Да и как американец поймет, что рядом с ним чужачка? Сердце ее болезненно ноет с каждым его словом, нет сил выносить это более.

- Перестань. - Потерла русоволосая переносицу.

- Почему? Я же вижу, как наши отношения растут. - Попытался мужчина взять любимую за руку, но та резко ее одернула.

- Нет. Ближе мы не становимся. Ничего подобного. Я просто наблюдаю за тобой, США. Ты для меня неизвестный человек, совершенно не знакомый. Чужак, одним словом. И все твои слова о близости чушь полная! Мы не пара, а... только коллеги. Да. По твоим словам мы встречаемся, но я не помню этого! И стоит ли тебе верить?! Вдруг ты обманываешь!

- Россия.

- Не надо меня перебивать, ладно? - вспылила она, злобно взглянув на него потемневшими глазами. - Я устала от этого. Устала вспоминать! У меня больше нет сил. Достаточно!

- Россия, ты хочешь разорвать наши отношения?

Он понимал, что Россия измучена амнезией, ей тяжелее адаптироваться в мире без своих воспоминаний. Но уничтожать все, чем она так дорожила - стоит ли того? Разве любовь и забота не вернут ей память? Он же так старался быть с ней рядом, поддерживать даже в самой нелепой ситуации. Неужели все это было напрасно?

- Я уже не знаю, чего мне хочется... - обхватила она ладонями свое лицо. - Больше ничего не понимаю.

К сожалению, американец также не мог помочь ей в этом, испытывая невыносимую боль в груди. Слова глубоко ранили его сердце, а чувства мучают рыжеволосого, болезненно пульсируя. Невозможно находится с ней рядом, от обиды даже слов не подобрать. И хотя осознание того, что она страдает не меньше, вынуждало мужчину остаться, но калечащие душу слова заставили его встать из-за стола.

- Думаю, мне уже пора. Спасибо за кофе.