Мир, в котором я теперь живу (СИ)

- Ну, в первый момент запала, конечно. Но Страж еще смолоду на каком-то интуитивном уровне умудрился выработать такую линию поведения с женщинами, которые как женщины его не привлекали, что они насчет него иллюзий не строили и как следствие – не обижались. В этом плане он только с мужчинами ничего поделать не мог. А что касается этой подружки… Чтобы понять ее отношение к нему, надо было родиться в то время и быть гетерой. Несмотря на ум и образованность, таланты и умения, мужчины воспринимали эту женщину как инструмент, предназначенный для удовлетворения их желаний. И тут встретился у нее на пути один, в равной степени прекрасный душой и телом, который отнесся к ней, как к равному человеку – подарил ей свою дружбу. Как ты считаешь – могла ли она не оценить такой подарок по достоинству? Да он значил для нее больше, чем все предыдущие любовники, вместе взятые! А вообще, Алина, если я тебе скажу, сколько лет у Стража не было секса после того, как Ладо исчезла из его жизни – ты мне не поверишь.

Я улыбнулась:

- Почему не поверю? Поверю. У него и здесь секса больше двадцати лет не было, пока на горизонте не появилась испорченная иномирская барышня в моем лице, и не сбила праведника с пути истинного.

- Ах, ну, да – здесь же у него совсем другое летоисчисление…

- Ашшора, скажи, а откуда он узнал, что у него есть дочка? Ну, Ладо же уехала…

Ашшора мягко засмеялась:

- А вот эта история, сестренка – вошла в легенды, между прочим. Даже до ваших дней дожила – упоминания о ней есть в некоторых, так называемых первоисточниках, посвященных его жизни. Правда, большинство историков у вас считают ее выдумкой, а те, которые не считают – почему-то не дают себе труда, как следует вдуматься в обстоятельства.

В общем, однажды, когда с момента их расставания прошло уже двенадцать лет, Стражу доложили, что к ним прибыла царица амазонок со свитой и желает говорить с ним. Имени царицы он никогда раньше не слышал, так что поначалу лишь удивился – с чего это вдруг понадобился незнакомой воительнице. Ну, а в существовании амазонок как таковых Страж уже не сомневался после встречи со своей первой любовью. Естественно, царь был заинтригован до предела и решил гостью принять со всем уважением. Тем более что в груди полыхнуло знакомым теплом – а вдруг она привезла ему весточку от Ладо?

Непобедимому полководцу понадобилась вся его выдержка, чтобы не измениться в лице при виде не какой-то там незнакомой женщины, а именно своей первой любви – повзрослевшей, преисполненной истинного величия, как и полагается настоящей правительнице. И притом – зачем-то назвавшейся чужим именем. Из этого он сделал вывод, что Ладо по какой-то причине хочет сохранить факт их знакомства в тайне, и пока рядом были посторонние, тоже делал вид, что они незнакомы. Но надолго его не хватило. Быстро разогнав любопытствующий народ, царь повел девушку в свой шатер. И уже там, более не сдерживая эмоций – подхватил на руки и закружил:

- Ладо, Ладушка, ты ли это?

- Как видишь – я… мой золотой орел.

Поначалу они общались, как все старые знакомые после долгой разлуки – вспоминали прошлое, делились подробностями своей жизни вдали друг от друга, но в какой-то момент наблюдательный царь заметил, что временами Ладо как-то странно на него поглядывает – как будто сравнивает с кем-то. Догадка озарила вспышкой молнии… Но все равно не верилось – до конца не верилось. Склонив голову к плечу, Страж прищурил сияющие лукавые глаза:

- А теперь признавайся, сердце мое: кто это – сын, дочка?

От такой проницательности Ладо опешила:

- Ничего себе! Выходит – плохая из меня правительница получилась, раз все по лицу прочитать можно, - а потом вздохнула и добавила, - Дочка. Я назвала ее в честь твоей матери – ее первым именем.

- Не скрою – приятно. А вздыхаешь почему так тяжко? Небось, дочурка в меня пошла, и жизни спокойной тебе не дает?

Ладо сделала страшные глаза:

- Ты не представляешь – насколько!

Потом они, естественно, говорили о дочке – великому завоевателю, как и любому другому нормальному отцу, не видевшему, как растет его ребенок, было интересно все, что имело к ней отношение.

А царица амазонок, можно сказать, прозревала. Все эти двенадцать лет она искренне считала, что никто и никогда не затмит в ее душе образ прекрасного благородного юноши, который подарил ей любовь и свободу. И вдруг – это произошло. Его совершенно затмил сидящий перед ней невероятно сильный мужчина с преисполненными ласкового лукавства, непостижимой мудрости и солнечных лучей глазами. Который, в конце концов, сказал:

- Ну-у-у… говорить мне о дочке ты явно не собиралась. И вряд ли проделала такой длинный путь со своими воительницами только потому, что соскучилась…

Ладо вздернула бровь:

- Почему ты думаешь, что я не соскучилась?

- Я не думаю – я вижу, что соскучилась. Больше тебе скажу – мне нужно было снова тебя увидеть, чтобы понять, как сильно я сам по тебе скучал. И все же, Ладо… по какой причине ты решила догнать мое войско?