Мир, в котором я теперь живу (СИ)

Почувствовав, как со спины меня обняли еще одни сильные руки, даже оборачиваться не стала – и так откуда-то знала, что это Амор. Какое-то время мы молча так стояли, а потом Альдар легким поцелуем коснулся моих губ, явно поборов искушение углубить поцелуй, и повернулся к Альтамиру:

- Отец, Алина и Радужный Лес остаются на твоем попечении, пока мы с Амором не вернемся.

Мудрейший слегка наклонил голову:

- Тебе не о чем беспокоиться, Владыка.

Мои альфары разомкнули объятья, ощутимо скрипнув зубами, и пространство перед нами тут же начало искажаться. Сначала очертания сада, словно подернулись рябью, как отражение в воде, постепенно все больше утрачивая четкость, после чего – картинка как будто рассыпалась на тысячи мельчайших хаотично движущихся частиц. Визуально это здорово напоминало анимацию в PowerPoint и совершенно не соответствовало нашим земным представлениям о пространственных порталах. Мы, кстати, уже добирались таким способом в столицу Радужного Леса, когда возвращались из Дармиры. Ощущения, скажу я вам, те еще – кажется, что на несколько мгновений попадаешь… в какое-то непонятное Ничто. Я бы, наверно, даже испугалась, если бы не ощущала всем телом Альдара, которого перед этим предусмотрительно оплела руками и ногами.

Альдар с Амором в последний раз оглянулись на меня и растворились в этом разноцветном хаосе.

Реальность приняла прежние очертания, а я безуспешно пыталась вернуть на место собственную душу, которая рвалась вслед за мужчинами так, словно они уходили на войну. В моей же пустой, как заброшенный храм, голове почему-то зазвучали пронзительные, и на этот раз чужие стихи:

С любимыми не расставайтесь,

С любимыми не расставайтесь,

С любимыми не расставайтесь –

Всей кровью прорастайте в них.

И каждый раз навек прощайтесь –

Когда уходите на миг…

Я даже не сразу ощутила деликатное прикосновение к своей руке и услышала тихий голос Альмины:

- Алина, не переживай – они вернутся. С альфаром ничего не может случиться в этом мире, пока он не услышит Зов. А что касается моего брата и его близкого, то мне кажется, с ними теперь ничего не случится – даже если они его услышат, - Альмина мечтательно улыбнулась.

- Почему ты так думаешь?

- Как это почему? Потому что у них теперь есть ты, и вас связывает что-то такое… что сильнее Зова, сильнее всего. Ну… не смогут они никуда от тебя уйти, понимаешь? Правда, им придется придумать, как сделать так, чтобы ты жила вечно.

Мы немного помолчали.

- Тебе, наверно, тоже хочется попрощаться с прадедом? – наконец, нарушила молчание я.

Девушка пожала плечами:

- Хочется, конечно. Несмотря на то, что после выпуска из Школы я его видела всего несколько раз – он очень редко ее покидал. Но Авирэль почему-то захотел увидеть только Альдара и Амора, а последняя воля уходящего – священна.

- Знаешь, мне всегда казалось, что, когда уходят те, кто нам дорог – они уносят нас по частям. Уносят с собой ту часть нашей жизни, в которой были. Может быть, поэтому мы и умираем – жизни у нас постепенно становится все меньше и меньше, пока совсем ничего не остается… Прости – наверно, я что-то не то говорю…

- Да нет – все нормально. Нам, альфарам, в этом смысле еще повезло – мы не смотрим на то, как огонь пожирает тела тех, кто был рядом с нами долгие годы, в отличие от аруков. Мы не заворачиваем их в сети и не предаем воде, где они станут пищей для маргов, как это делают люди. Когда альфар слышит Зов, он совершенно точно знает, что нужен там, куда его зовут – нужен больше, чем здесь.

- То есть, люди на Альфаире земле тела не предают?

- Земле? Нет, конечно. За сутки марги объедают тело до костей, а если его зарыть в землю, оно будет разлагаться очень долго и отравлять живое. Но люди не хоронят своих умерших в земле по другой причине. Они считают, что раз человек приходит в этот мир из воды – то в воду должен и уйти. И вода смоет все ошибки, совершенные им в жизни. Поэтому все человеческие поселения расположены возле воды.

- Получается, что людям на память от умершего ничего не остается?

- Почему не остается? Остается – волосы. Умершему отрезают волосы и помещают в специальную нишу в доме Предков, которую потом закрывают посмертной маской – это такой гарлитовый слепок с лица. Что же до волос, то люди верят, что в них сохраняется память умершего, его мысли, его личность. Поэтому у людей, чем длиннее волосы – тем лучше. Мы не стрижемся, потому что смысла нет – за несколько дней отрастут такие же, людям же хочется – хотя бы с помощью волос, остаться со своими близкими. Любая человеческая усадьба, кстати, из двух помещений состоит – просто дома и дома Предков. Человеческие обычаи вообще очень интересные. Ты, наверно, слишком недолго пробыла в Дармире, поэтому не знаешь. Хотя, странно, что Веларг не познакомил тебя с предками – люди обычно всегда это делают, когда кто-то приходит к ним в гости впервые.