«Если только у этой твари нет иммунитета к отраве или яд не просрочен!»
Чувствую сзади какое-то движение. Оборачиваюсь и вижу, что ко мне приближается очередной убийца. Скорее от неожиданности хватаю вторую бутыль с ядом и швыряю в него. Расстояние небольшое, поэтому даже без навыка промазать сложно. Бутылка взрывается, яд резиновой маской застывает на теле ратлинга, и тот с воем падает на землю. Начинает кататься, царапая себе грудь, но лишь делает себе хуже – яд проникает дальше и поражает органы.
Выходит, у мясника все-таки иммунитет.
Больше яда у меня не осталось, поэтому нужно как можно скорее найти способ завалить эту тушу. Остальные ратлинги уже поравнялись с мертвым убийцей, так что у меня оставалось всего несколько секунд.
Пробую ударить мясника ножом, но толстая шкура «съедает» почти весь урон, а прочность клинка падает еще на четыре пункта.
«Ну же! Думай, чертов ты хэлпер!»
Есть еще вариант. Меняю кинжал в правой руке на ядовитый нож, прыгаю мяснику на спину и хватаюсь поврежденной рукой за хламиду, которая закрывает голову и плечи ратлинга. Упираюсь ногами в поясницу монстра, отталкиваюсь и обхватываю чудовище за горло.
Как я уже говорил, в Кубе удары в голову, шею и солнечное сплетение наносят самые большие повреждения, а вероятность критического удара увеличивается в разы. Если удастся пробить сердце или попасть в глаз, как сделал Юдин со мной, крит пройдет почти гарантированно, на самых высоких показателях. Поэтому если у меня получится…
Мясник мотает головой и водит плечами, чтобы меня сбросить. Рассчитать удар очень трудно. Тем более бью по дуге, даже не видя цели…
Тщсст! – хрустят лицевые кости.
«Вот черт! Кажется, промазал!»
Но система все равно засчитывает критический удар, а «Ядовитое касание» моментально сменяется «Отравленным клинком» – прием работает безотказно. Пожалуй, даже без метательного навыка эти ножи просто чудесны!
– Аррргрх! – ревет мясник и резко разворачивается. У меня не хватает сил, чтобы удержаться, и я лечу вниз. В последний момент успеваю заметить, с кем сражается это чудовище.
Юдин! Гоблин весь в крови, трети жизней как не бывало, висит пять дебаффов, но охранник твердо стоит на ногах. Скорее всего, выполняет роль танка, пока остальные отрабатывают эту тушу. Иначе с чего столько эффектов?
Юдин кидает на меня быстрый взгляд, в котором угадывается что-то сродни удивлению…
Мясник замахивается надо мной ржавым тесаком, а я внутренне сжимаюсь – понимаю, что взять оружие и отбить удар попросту не успею. Но ратлинги сзади оказываются быстрее…
«И слава богу! Еще одна подобная травма, и я тут буду совсем бесполезен…»
– Сюда… иди к нам… мы поиграем с тобой…
Совершенно не к месту в голову лезут странные мысли: «Юдин говорил, что он всегда умирал на глазах игроков. То есть, если меня не будет рядом, он не погибнет? Может, тогда просто стоит переждать на точке возрождения?»
Но проверять на деле эту глупую теорию мне не хочется. Стекк сейчас гораздо важнее Юдина. А что на данный момент творится в голове каравана, никому не известно…
«Вы умерли. Хотите вернуться в игру?»
Подтверждаю и снова кидаюсь к мяснику – его здоровье опустилось почти до половины. Снова проскакиваю мимо свиты и кидаюсь на спину гиганта с новым ножом. Но мясник настороже. Видимо, ожидает чего-то подобного, поэтому резко разворачивается, бьет наугад левой лапой и попадает. Без половины жизней я врезаюсь в стену и сползаю вниз. Теперь болит не только левая рука, но и все, что выше пояса. Боль тупая, пульсирующая, но очень неприятная.
Заставляю взять себя в руки и подняться. Пусть повторить трюк еще раз невозможно, однако нужно сделать все, что в моих силах, чтобы помочь Юдину. Снова кидаюсь к мяснику, и тут на глаза попадается хвост ратлинга. Здоровый, лысый, похожий на гигантского дождевого червя. Почти не думая, хватаю этот хвост, обматываю вокруг запястья левой руки, а ножом в правой бью.
Хвост напрягается и пытается выскользнуть из рук, но я продолжаю полосовать по одному и тому же месту.