Мир в огне. История Первой и Второй мировых войн в цвете

Отобрать двести фотографий, которые в полной мере отразили бы историю Первой и Второй мировых войн, трудно, а подчас прямо-таки мучительно. То, что получилось, представлено на этих страницах. Мы надеемся, что книга воздаст почести тому времени, о котором она рассказывает, но понимаем, что их все равно недостаточно. На эту тему написано несметное количество книг, нередко одной-единственной фотографии и подписи к ней посвящалось солидное научное исследование. Мы заранее просим прощения за пропуски и ошибки – все они наши собственные. Мы надеемся, что книга побудит тех, для кого эта тема нова, углубиться в историю, а тех, кто постарше, пересмотреть отношение, казалось бы, к давно известному.

Мы работали над книгой два года, на которые пришлись столетие окончания Первой мировой войны и восьмидесятилетие начала Второй. Мы стали слишком уж часто узнавать о том, что уходят из жизни ее последние ветераны, и сердце щемит оттого, что их остается совсем немного. Лет через десять последние из военного поколения уйдут в иной мир, и их дела и судьбы всецело станут достоянием истории, а не живой памятью. Мы посвящаем свою книгу этим мужчинам и женщинам – среди них есть и герои, и жертвы, но больше всего простых людей, которым выпало жить в страшные времена.

Но наша книга – еще и предупреждение. Работая над ней, мы видим, что во всем мире опять на большую дорогу выходят фашизм, национализм, популизм, антисемитизм, ненависть, слепой фанатизм, расизм, политика исключения, раскола и изоляции. Пусть то, что вы увидите на этих страницах, напомнит вам, куда приводит эта дорога. Мир очень непрочен. Поджечь его куда легче, чем мы думаем.

Марина Амарал и Дэн Джонс

Белу-Оризонти и Стейнс-на-Темзе,

весна 2020 г.

1900–1914 Эра подходит к концу

Светильники гаснут по всей Европе.

При нашей жизни они больше не загорятся.

Эдвард Грей, министр иностранных дел Великобритании, – редактору Westminster Gazette, 3 августа 1914 г.

20 мая 1910 г. в Лондон съехались представители правящих домов. Ни много ни мало девять королей и императоров, множество принцев, принцесс и правителей хоронили человека, с которым многие из них находились в родстве. Эдуарда VII называли «дядей Европы». Были у него и менее лестные прозвища: «Пузо», за необъятных размеров живот, и «сладострастник», за то, что всю жизнь король был отчаянным ловеласом. При всем при том его официальный титул звучал весьма солидно: «Божией милостью Великобритании, Ирландии и Британских доминионов заморских король, защитник веры, император Индии». Эдуард VII был почти таким же обширным, как и территории, которыми он правил девять лет; блеск империи, казалось, ничуть не тускнел со временем.

Первым среди равных на всех похоронных церемониях был единственный сын и наследник Эдуарда – король Георг V. Кроме горячей любви к ружейной охоте, у отца и сына не было почти ничего общего. Дисциплинированный, прямодушный, помешанный на пунктуальности, Георг (на снимке в центре) продолжил курс Виктории и Альберта, своих бабушки и деда, и вернул монархию на суровый путь служения долгу.

После Георга вторым по важности участником траурной церемонии оказался его двоюродный брат, чье чувство долга в тот день возобладало над личными переживаниями. Колючий, непростой, резкий немецкий кайзер Вильгельм II на этом снимке – сделанном, когда процессия приближалась к лондонскому вокзалу Паддингтон, откуда поездом отправилась в Виндзор, – крепко сжимает поводья своего коня «сухой» рукой, поврежденной при трудных родах. Он не пылал особой любовью к своему покойному дяде Эдуарду. Здесь, в Лондоне, кайзер оказался в самой сердцевине империи, которой он завидовал, британский военно-морской флот превосходил его собственный, а отношения Великобритании с Францией (так ему казалось) угрожали Германии.

Король, на чьи похороны собралась вся эта блестящая публика, превзошел возлагавшиеся на него ожидания. Очень долго пробыв принцем Уэльским и наследником престола, Берти (так его тогда называли) думал, казалось, только о том, как удовлетворить свои ненасытные аппетиты, отчего его мать, королева Виктория, буквально приходила в отчаяние. Когда в 1901 г. он почти шестидесятилетним взошел на престол, никто и не думал, что этому человеку предстоит длинный и славный путь.

Но Эдуард сумел удивить всех. Он сыграл на своих сильных сторонах: обаянии, неподдельном интересе к международным делам и явных способностях к дипломатии. Все эти качества очень пригодились, когда в 1904 г. он лично содействовал заключению англо-французского соглашения, получившего название «Сердечное согласие» (Entente Cordiale). Вот почему и давние споры, и недавние раздоры между империями были забыты и на время восторжествовал новый для всех дух сотрудничества.