Мир в огне

Весь следующий день Харелту пришлось ждать в предоставленных ему апартаментах. Безделье утомило, даже не пришлось играть раздражение от задержки. Но приставленный слуга коротко отвечал, мол, таково распоряжение барона, к тому же благородный господин сам хотел, чтобы его пребывание оставалось инкогнито. Пришлось согласиться. От нечего делать Харелт даже ознакомился с книжкой Гаврана, которую перед отъездом кинул в свои вещи «для поддержания образа» не читая: в отведённых комнатах она нашлась аж сразу в двух изданиях. А высокий резной шкаф скрывал ещё не меньше двух десятков сочинений подобного содержания, но на них Харелт времени тратить не стал — сплошные похабные сцены там отличались друг от друга только именами персонажей, к тому же, в отличие от Гаврана, литературный талант у прочих авторов отсутствовал начисто.

Барон появился на закате, когда, по его мнению, нетерпение гостя должно было достичь пика. Хозяин сразу же пресёк негодование парня, сказал, что его уже ждут… Но сначала стоит перекусить — иначе будет обидно, если дану Хекки не хватит сил и на половину утех. Харелт согласился, хотя привкус лёгкого ужина его и насторожил. Впрочем, он тут же решил — травить его не будут, скорее всего, в еде опять какой-то галлюциноген. Но о том, что Харелт маг, сектанты не догадались, иначе добавили бы заодно снадобье, которое снижает способности. А без этого организм справится с отравой намного быстрее, чем рассчитывают хозяева. Потому, когда барон вручил мешковатый балахон с капюшоном, и потребовал надеть вместо своей одежды, а затем пригласил следовать за собой, Харелт не колебался ни секунды.

Как и ожидалось, лестница, укрытая за потайной панелью в одной из комнат, привела барона вместе со спутником на подземный ярус. Дальше пошёл длинный коридор с многочисленными поворотами. Факел в руке проводника чадил и света почти не давал, лишь с трудом позволял не отставать от размытой фигуры впереди. Всё остальное терялось в кромешной темноте. К удивлению Харелта, он не мёрз, хотя босые ступни ощущали голый шершавый камень плит, из которого, судя по всему, строили и стены — а из одежды на нём был только балахон на голое тело.

Ударивший после очередного поворота по глазам свет заставил остановиться и заморгать по-совиному. Но когда зрение восстановилось, стало понятно, что они вышли в круглую комнату метров двенадцати-четырнадцати в поперечнике. В центре — пентаграмма, по вершинам лучей вделаны в пол металлические прутья почти в человеческий рост, на которых сверху горел багровый огонь. А внутри пентаграммы два сектанта в знакомых балахонах прижимали к полу хорошенькую коротко стриженную золотоволосую девочку лет двенадцати-тринадцати в белой рубахе до колен. Точь-в-точь как в книжке, которую он читал сегодня днём. Увидев вошедших, девочка принялась с новой силой отчаянно сопротивляться, пытаясь лягнуть своих врагов — потому рубаха задралась вверх, бесстыдно обнажая ребёнка ниже пояса… Харелт вдруг почувствовал жар внизу живота и свою возбуждённую плоть.

«Не собирались они затягивать столичного дурака в секту, — вспышкой молнии пришло понимание. — Шантаж!» Дрянь в ужине была не галлюциногеном! Сейчас он должен девчушку зверски изнасиловать, затем, когда уйдёт, её принесут прямо в пентаграмме в жертву. А утром тело и заключение врача покажут дану Хекки — после чего у него выбор либо послушно выполнять все указания, либо на эшафот. И можно не сомневаться, что именно решит мальчик из золотой молодёжи.

Харелт сделал небольшой шажок, стараясь, как учил отец Энгюс, обуздать дикий огонь своих эмоций, сковать стальными тисками воли и направить в цель всепоглощающим пламенем. Вдох. Шаг. Выдох. Из под капюшона барона метнулся хищный взгляд: давай-давай дурачок, пытайся удержаться. Всё равно не сможешь. Вдох. Новый шаг. Снова выдох. Ближе. Ещё ближе.

Когда осталось всего полтора метра, Харелт, наконец, позволил ярости прорваться наружу. «Хат-та!..» — с диким рёвом, с яростью берсеркера он кинулся вперёд. Первый сектант получил удар в висок, почти сразу второй — ногой в колено и ребром ладони по горлу. И тут же в основании ближайшего светильника полетело пламя — и пусть заговорённый камень стен погасил атакующую магию очень быстро, бешенство помогло выдернуть прут из разбитого ударом пола. Мгновение — и парень уже стоял лицом к проходу, в зверином прыжке попытавшись дотянуться до барона. Удалось наполовину. Мужчина всё-таки успел заскочить в коридор и в темноте преследовать Харелт не рискнул. Но, судя по донёсшейся ругани, зацепил его Харелт неплохо.

— Всё хорошо, моя милая, — Харелт позволил себе бросить взгляд за спину. Девочка в ответ кивнула, крепко сжав зубы, чтобы не стучали, и отступила к дальней стене. В глазах застыла дикая смесь страха, отчаяния, надежды и восхищения.

За поворотом послышался шум. Харелт ухватил своё импровизированное оружие поудобнее, и тут раздался голос. Странный, низкий, вибрирующий, но разобрать слова получалось без труда.