Мир в огне

Харелт надеялся хотя бы несколько минут удержать врага на повороте — и сразу совершил ошибку, подумав, что и у остальных под балахонами голое тело. У первого же из нападающих оказалось что-то вроде стёганой куртки, потому пришлось резко отступать назад, разрывая дистанцию. В комнату ввалились сразу трое, на несколько бесконечно долгих секунд всё закрутилось в смертельном танце. Спасло то, что сектанты не снимали капюшонов, боясь быть узнанными. Да и профессиональных воинов или наёмников, обученных драться в команде, а не толпой, среди них не было. Но и в руках Харелт держал не боевой посох и не меч, а стальной прут. Поэтому, когда первая волна схлынула, у входа лежало лишь одно тело — удачно под самый конец удалось попасть концом прута в висок, да ещё за одного-двоих Харелт был уверен, что сломал или повредил им кости. Но и сам получил пару неприятных, хотя и поверхностных порезов, к тому же вынужден был отступить к пентаграмме.

На пару минут всё замерло, пока под прикрытием охранявшей вход четвёрки сектанты собирали силы, потом началось снова. Только положение Харелта стало намного хуже, защищая Кайристину, он лишился свободы манёвра. А в проклятой комнате не было ни одного угла, где можно было спрятать девочку так, чтобы их не обошли сбоку. Удар, блок, атака снизу, сделать вид, что поддался, а самому успеть переставить оружие влево… Когда сектанты в очередной раз дали им передышку. Харелт понял, что долго так не продержится. Уже несколько раз его спасали камни, которые девочка в самый опасный момент кидала в лицо врагам — но в руках у неё оставалось всего два или три обломка. К тому же начинала сказываться потеря крови из многочисленных неглубоких ран и порезов. Да и боевая эйфория понемногу сходила на нет — как только Харелт не сможет гасить боль усилием воли, реакция замедлится, а первый же пропущенный удар станет концом. Где же обещанная помощь?!

Не успел он додумать, как издалека послышался звон оружия, призывы именем Церкви сдаться и неразборчивый крик главы секты. Впрочем, и без слов было понятно, что Тёмный учитель требует захватить сына лорда Хаттан, чтобы попытаться выторговать себе бегство. Харелт не стал дожидаться, пока на них нападут с отчаянием обречённых или попросту расстреляют напоследок из арбалетов, чтобы «не нам, так никому». Крикнув девочке: «Не двигайся», — он кинулся вперёд, в толпу у входа в комнату. Быстрее, пусть они создадут кучу-малу, пусть пытаются добраться до него — лишь бы не было времени обдумать приказ своего хозяина, понять, что вот-вот сюда доберутся инквизиторы. Удар, парирование, удар, руку и бок словно обожгло кипятком, но это не важно, глаза застилает кровавая пелена бешенства, поэтому главное отбить вражеский клинок и нанести ещё один удар…

Боевое безумие прошло от того, что кто-то накладывал повязки, а рядом в голос рыдала Криси. Перед глазами плыло, но Кайристину и отца Энгюса в заляпанной чем-то кольчуге, который прижал к себе девочку и старался её успокоить, среди остальных инквизиторов Харелт нашёл сразу.

— Не реви, — попытался он улыбнуться, еле сдержавшись, чтобы не выругаться — так резко кольнуло в боку, не смотря на обезболивающую мазь, которую, судя по очень резкому запаху, лекарь на бинты намазал от души. — От царапин ещё никто не умирал.

— Вот видишь, милая? Живой он, живой. Раз шутит ещё.

— Не дождётесь. Этого взяли?

— Взяли, взяли. И его, и барона. И даже казначея секты.

— Вот и хорошо. Теперь вы от своего обещания точно не отвертитесь. Да, отец Энгюс. Позаботитесь о моём вассале? Пока я немного не в форме?

И, не дожидаясь ответа, Харелт счастливо скользнул в темноту беспамятства.

Пламя третье Пёстрые ленты

Империя, Большой Соляной тракт. Июнь, год 498 от сошествия Единого.

— Вы обещали, что отыщете их, — сине-серебряная фигура наполнила пустоту вокруг себя огненным негодованием. — Как только я закончу.

— Я помню. И не отказываюсь от своих слов, — второе, ослепительно-белое человекоподобное создание источало медовое свечение. — Но также должно понимать: мы обязаны учитывать их безопасность, поэтому не можем действовать открыто. Иначе рискуем, что первыми отыщут наши враги.

Сине-серебряного накрыло облако золотистых искр…