Мир в пузыре. Том I: Иллюзия реальности (СИ)

— Вам интересно, — и мужчина плюнул на пол. — Если моя теории верна, но ваша начальство кучка стариков, которые пережили, — скалясь. — Они избежали Нюрнбергский трибунал!

— Да, только это начальство у нас в среднем в возрасте тридцать-сорок лет. Они, что бессмертные или путешествуют во времени?

— Нет, нет конечно. Смейтесь, смейтесь. Просто это не те люди.

— Вы так ловко переключаете внимание, мы только что говорили о пленке, — указывая карандашом в сторону камеры.

— Нацисты писали допросы на подобные вещи. Я знаю это. Я читал.

— Такая пленка пролежит дольше. И прослужит дольше. Вот и все. И не нужно аллюзий на этот счет.

— И ее легко уничтожить.

— Верно, Перек.

— Вы серьезно? Вы думаете, я не понимаю, что происходит?

— Я исполнитель, это не мои капризы. Если вышестоящее руководство так решило, значит, так и быть. Кто знает, может быть уже завтра все перейдут на цифру. Магнитные носители крайне неэффективны. Их используют, но только для фиксации голосовых материалов.

— Допросов!

— Чьих допросов?

— Вот я о них, — указывая пальцем на доктора. — Я об этих тварях! Их допросы! Сколько же им сейчас лет? Твари, которые избежали своего трибунала!

— Давайте вернемся к нашему разговору. Цель была у нас, понять Ваш недуг.

— Что до суда, то я лично не присутствовал на нем. Меня даже не ознакомили с официальным документом.

— Но, Вы помните, что произошло на самом деле?

— К черту! Ладно, — тяжело вздыхая.

— Ну, так?

— Да, — он вновь тяжело вздохнул — Как же это можно забыть? Эти люди. Остолбеневшие люди, — в голосе чувствовалось волнение. — То, что произошло там, не было последствием того, что ваши специалисты окрестили как невменяемость. Уверен, я был уже таким. Вы бы тоже это помнили. Хотя… — на выдохе.

— Что Вы имеете в виду? — учтиво произнес Этьен.

— Видите ли, в чем дело, док, — Мэтью сделал паузу. — Есть два типа вещей из категории „запредельное“ в этом мире. Одни мы не понимаем, а вторые не хотим понимать. Чаще всего это одно и то же. Но есть и третья вещь, это то, что мы не должны понимать. Если Вы все же их постегаете, то тогда Вы кое-что осознаете. Впоследствии Вы измените свои взгляды, и изменится ваше мировоззрение, а с ним изменитесь и Вы сами. Кто-то это называет сумасшествием или безумием. Да, оно таковым может быть, но в случаи, когда человек это не принял до конца.

— И… И что же? — заинтригованно спросил врач. — Что…Что Вы имеете ввиду?

— Позвольте мне продолжить.

— Извините…

— Вы опять, — указав пальцем на врача.

Этьен сделал жест, что он все понял и слушает.

— Меня слишком долго перебивали и не слушали. Можно молча выслушать все то, что я скажу? А потом свои ярлыки, мнения и варианты будете высказывать. Иногда можете что-то спросить. Но не перебивайте меня! — и ударил кулаком по столу. — Я этого не люблю! Я перестал к этому относиться спокойно.

Врач кивнул головой в ответ.

— Ваша жизнь проходит просто, как обычно, как и у всех. Но стоит чему-то произойти, как это полностью переворачивает все в вашей жизни. Например, смерть близких или друга, предательство или развод, потеря работы или проигрыш последних денег. Так наступает разочарование в жизни и тому подобное. На каждого это действует по-своему, изменяет все и заставляет смотреть на жизнь совсем под другим углом. Под воздействием стресса человек адаптируется к новой реальности. Мы еще об этом поговорим. Жизнь учит! Так или иначе, делая человека более умным в каких-то аспектах. Так мы обретаем мудрость. Так проявляется эволюция нашего разума! Вот, к примеру, — бородач встал из-за стола.

Глава 13. Отец (часть 4)

— Что Вы делаете? — удивился врач.

Пациент встал на стул, а после на стол.

— Я изменил точку обзора. Вот, чему это подобно. Если это можно так описать…

— Мы с ним очень похожи, — улыбнулся Владислав. — Да. Точно, это как я сегодня на первой лекции. Отец, — на выдохе. — Неужели это он? Я его плохо помню…

— Ладно, ладно. Слезайте, — уговаривал врач.

Пациент в тот же момент спрыгнул со стола. Стакан, стоявший с водой, качнулся и выплеснул несколько капель на стол. Перек в тот же момент подхватил его и сел на прежнее место. В кабинет тут же вошло два санитара.

— Доктор Этьен, все нормально?

— Ребята, все нормально, — обернулся пациент в сторону камеры, и сделал глоток воды. — Это я для сына показывал, — указывая с экрана на зрителя, держа в руке стакан, выпрямив указательный палец. — То, что он сегодня… — улыбаясь, — …на работе сделал, — и подмигнул.

По спине Лесневского пробежали мурашки.

— Что? Что это было?

И он нажал на паузу и лампа потухла.

— Что это значит? — доктор схватился за лицо. — Откуда он знал, что именно сегодня я буду смотреть эту пленку? Откуда он знал, что именно сегодня я так же запрыгнул на стол? Черт!

Владиславович встал со стула, сердце стала колотиться от волнения. Сделав несколько глубоких вдохов во тьме, он вновь сел.

— Да ну, не может быть! — успокаивая себя, подумал Владислав. — Ерунда какая-то, — включая проектор.

— Да, все нормально. Идите, — отмахнувшись, сказал врач.

Санитары в тот же момент пропали из виду.