Мир в руках игрока (СИ)

   Мориц взревел, испытывая боль разрываемой на куски воображаемой плоти. Сознание померкло. Он перестал быть собой. Их обоих схватили за шиворот и тянули в разные стороны, пытаясь оторвать друг от друга.

   Господи, боже ты мой!.. Какое усилие!.. Кто кого... И кто здесь есть кто?..

   Что-то треснуло, расцепилось. Гром пронёсся над морем. И он, испытав облегчение, зарыдал, проклиная того, другого, кем бы он ни был.

   Домой. После трудного дня его вернули домой.

3

   Мутная, тошнотворная слабость сомкнулась подобно волнам, захлестнув собой его тело, едва он очнулся и раскрыл болящие от переутомления глаза. Бледными мазками перед ним маячило несколько лиц.

   - Ваша светлость, как вы себя чувствуете? - незнакомый голос резанул слух, и Мориц напрягся, чувствуя себя беззащитным перед склонившимся над ним чужаком. Кто это такой, и как он здесь оказался? Где Курандо?

   Преодолев боль в глазах и сфокусировав взгляд, он не узнал никого из склонившихся над его ложем людей.

   - Кто вы такие?

   Вопрос, непроизвольно сорвавшийся с губ, вызвал недоумение на их бледных, до отвращения, лицах.

   - Ваша светлость, как вы себя...

   Мориц попытался подняться. Его поддержали. Тело было словно чужое, и не только потому, что плохо ему подчинялось. Испытывая головокружение из-за резкой попытки встать, он заметил, что одет по-другому, и испытал лёгкий укол паники, не узнав обстановку в роскошно убранной комнате.

   Люди вокруг него излучали заботу. Он чувствовал, что перед ним "переписчики". Мысленно сосредоточившись, он попробовал заглянуть в душу каждого, но усталость подсекла ему ноги, сгубив это намеренье в самом зародыше.

   Он заснул. Его не тревожили. Лишь поздней ночью прошуршали по полу тяжёлые юбки, скрипнул стул у изголовья, и нежные женские руки осторожно коснулись волос, поправив непослушную чёлку.

   Он уловил это сквозь сон и счёл продолжением сна. Он улыбался. В этом сне не было места кошмарам.

   Проснулся он ранним утром. Ещё было темно. Некоторое время он просто лежал, борясь с прокравшимся под одеяло холодом.

   Поднимающееся солнце обелило восток и развеяло царивший в комнате мрак. Мориц встал.

   Босиком, ёжась от холода и удивляясь этому проявлению изнеженности, списывая её на усталость, он прошёлся по комнате в поисках своей привычной одежды. Не нашёл. И это наполнило его беспокойством.

   Он всегда держал у изголовья палаш, и был удивлён, найдя на ночном столике вместо него парочку комбинированных пистолетов.

   У него таких не было. Взяв в руки один, выполненный в виде небольшого кинжала, он внимательно изучил все детали, предварительно убедившись, что он заряжен.

   Пистолет весил чуть более фунта. Слегка изогнутая, отделанная перламутром рукоять непривычно помещалась в ладони. Детали замка были изящны и оригинально украшены. Вдоль ствола тянулось отполированное до зеркального блеска обоюдоострое лезвие, шириною в два пальца и выдающееся за ствол на ладонь. Изящная штучка. Маленькая, смехотворная, но смертоносная.

   Мориц плотнее сжал рукоять, взвёл курок и прицелился. Возникло желание посмотреть на себя в зеркало. Как он смотрится с этой игрушкой? Не слишком ли глупо?

   Пересёк спальню и приблизился к зеркалу, повешенному, почему-то, за ширмой в углу. Один взгляд, и игривое настроение внезапно исчезло, расколовшись в мелкие дребезги. Он поднял руку и выстрелил, не успев сообразить, что стреляет в себя. Изображение перед ним разлетелось и осыпалось на пол со стеклянным жалобным шелестом, а в стене осталась дыра.

   Перед ним лишь на миг промелькнул давний враг, но этот миг оказался опасней укуса змеи. Сознание помутилось, дыхание обилось, а в груди зародилась истерика.

   - Нет, это не я!!!

   Рухнув на колени и зажмурив глаза, он, тем не менее, продолжал лицезреть своё отражение и царапал ногтями лицо за то, что оно было уже не его, а Сифакса.

Чужой

1

   Они влетели в спальню подобно испуганным птицам. Одержимые страхом за него. Нет, за Сифакса.

   Мориц ощутил всю глубину разверзшейся перед ним пропасти и понял, что нет дна у безумия и погружение в него - бесконечный процесс. Воспари, упади, разорвись на куски! Вернись туда, откуда пришёл!

   Они упали вокруг него на колени. Вцепились, отводя, от расцарапанного в кровь лица руки и пытаясь унять его беснующееся в припадке тело.

   Кто-то упал на ноги, кто-то поддерживал голову, не давая ей биться об пол, кто-то шептал на ухо успокаивающие, но пронизанные испуганной дрожью слова.

   -Чужие! Чужие!!!

   Генерал рвался из их цепких рук, расплёскивая боль, ярость, и исходя неистовством. Горло саднило от крика. По подбородку стекала слюна. Лица людей мелькали как пролетающие мимо деревья при бешеной скачке. Редко на каком фокусировался взгляд, и тут же соскальзывал, не находя знакомых примет.

   Они были чужими. Он их не знал. Он никогда их раньше не видел, ни в этой, ни в какой-нибудь другой своей жизни.

   Он тоже был здесь чужим. Чужим среди чужаков. И осознание этого стягивало его тугой сетью, перекрывая дыхание и вены, душа его разум. Безумство в безумстве, безумство...