Мир в твоём доме

– Ну, считай, что так и было, – ответила Виктория и стала раздевать Василису.

– То есть? – не понял Вадим.

– Я подралась в школе, – тихо произнесла Валя, не поднимая головы.

– Что? – Вадим решил, что ослышался. – Что ты сделала?

– Подралась, а что тут такого? – вступилась за Валю Виктория, она только сейчас увидела, что сапожки у Васьки надеты неправильно, не к месту хихикнула, чем ещё больше разозлила мужа. Васька в довершение случившегося так махнула ногой, что сапог с её ноги соскочил и, совершив некую траекторию, попал аккурат в колено хозяина дома.

– Одна дерётся, другая лупит отца сапогом, ты вообще кого воспитываешь? – Вадим поморщился, поднял с пола сапог, который к тому же был грязным. Отбросил его в сторону.

– Между прочим, ты здесь тоже не чужой, – заметила Виктория, убрала сапоги Василисы к двери, Вале показала знаком раздеваться, а не стоять у галошницы как соляной столб. – И тоже можешь, хотя бы время от времени, воспитывать наших девочек. А так со стороны легко упрекать, – с этими словами она взяла Василису за руку и повела в ванную комнату. – Валя, ты тоже идёшь с нами мыть руки, и брось этот помпон – потом разберёмся с твоей шапкой, – обернулась на пороге.

– Это я-то со стороны? – возмутился Зорин. – Приехали, дорогая! Тебе не кажется, что ты только что несправедливо обвинила меня?!

– Не кажется, – Вика закрыла дверь перед его носом.

– Чёрта с два, теперь в этом доме я уже не хозяин, бабье царство, что хотят, то и делают, – Вадим повысил голос.

– Не кричи и не смей ругаться, детей напугаешь, – Виктория высунулась из-за двери.

– Напугаю?! – воскликнул Вадим. – Их напугаешь, ага! Ты посмотри на свою старшенькую – волосы всклокочены, на колене дыра, щека расцарапана.

– Примерно в таком же виде ты в прошлый раз вернулся из Беляниново, – заметила Виктория, вывела Василису из ванной комнаты, подтолкнула Валю к выходу. – Мои хорошие, идите в детскую, нам с папой надо разобраться, кто из нас лучший родитель.

– Как ты можешь сравнивать? – возмутился Зорин. Он прошёл вслед за женой на кухню. – Можно сказать, я защищал честь друга.

– Правильно, а Валя защищала свою честь, – Вика с грохотом поставила на стол чашки.

– Но девочке нехорошо драться, некрасиво, – сказал Вадим уже тише.

– Может, и некрасиво, и не совсем правильно, но если тебя обижают… – Вика села за стол, посмотрела на мужа. – Ты знаешь, что она так и не сказала, почему полезла драться к этой, как её – Ира Лисицына. Сколько я не спрашивала, молчит. Но в одном я уверена точно – Валю задели за живое. Она не станет просто так размахивать кулаками. А тут ещё эта учительница, она так возмущалась поведением Вали, выговаривала мне, – задумалась. – Валя почти два месяца в школе, мы добросовестно делаем все уроки, у неё прекрасная память, а выше четвёрки она не получала ни разу. Я видела её работы и в классе, знаешь, за что там снижены оценки?

– За что?

– А ни за что, то условие не так списано, то решение не так оформлено, причём это явные придирки.

– Ты уверена? – засомневался Вадим. Он сам был преподавателем и знал, как бывают порой необъективны родители к своим чадам.

– Уверена, – Вика бросила очки на стол, стала тереть глаза. – Ты знаешь, у Вали, действительно, хорошие способности к обучению, великолепная память, она многое просто на лету схватывает. Да, её знания несколько отличаются от знаний городских детей, но девочка быстро заполняет все пробелы. А ещё, – Вика сделала паузу, – я стала замечать, что её мимика напоминает мне твою. Она также поджимает губы, когда недовольна или расстроена, отводит назад волосы именно твоим жестом, морщит нос, когда задумала шалость или проказу, хотя по этой части, скорее, Васька держит первенство.

– Ну, вот и объяснение, – Зорин придвинул к себе чашку.

– Какое? – Виктория стала разливать чай.

– Валя просто повторяет мимику Василисы, поскольку девочки много времени проводят вместе. А Василиса – моя родная дочь, вот и всё объяснение сходства Вали со мной.

– Так просто? – с сомнением спросила Виктория. – Не знаю, Васька слишком маленькая, чтобы вот так доподлинно тебя копировать.

– Да дети – самые что ни на есть обезьянки, это всем известно, – Вадим посмотрел на открытую дверь, не подслушивают ли их. – А драчливость Вали – ты уж извини, но там такая наследственность, что можно всего ожидать. Ничего не хочу сказать плохого про Галину, но вот отец девочки – впрочем, ты сама с ним сталкивалась, и знаешь, что это за тип.

– Знаю, – подтвердила Вика, – а также знаю, что у тебя к нему неизменно негативное отношение, даже к мёртвому. Но Валя его любила, таким, каким он был. И этого не изменить. Достался бы ей другой отец, может, и девочка была бы другой. Хотя, мне она по душе именно такой. А ты знаешь, что этой внешней сдержанностью и немногословием таится ласковое и всепрощающее сердце? Кстати, все эти качества как раз в духе семейства Фертовских-Зориных, – усмехнулась.

– Опять ты за своё, – Вадим покачал головой.

– Просто мне забавно наблюдать за некоторыми совпадениями в жизни, объяснения которым я пока не нахожу.